Дочь полка

Фокин очень резко поменялся после подслушанной беседы. Стал собран и сосредоточен. О чём же они могли таком разговаривать? Егор присел и достал из-под корня влажный коробок спичек. Девочка смогла прочитать: «Что ты сделал сегодня для фронта?» Такие названия были очень популярны в этот период. Они поднимали патриотический дух солдат и вдохновляли на подвиги. Даже на обычных спичках писали вдохновляющие фразы. Егор пальцем выдвинул отсек для хранения спичек: там показалась небольшая бумажка. Боец ухватил её, но при этом сам коробок выпал на землю. Катя подняла его и ещё раз внимательно осмотрела его. Фокин развернул бумажку, и девочка разглядела с обратной стороны, просвечивающиеся немецкие буквы. Но что в русском коробке делает немецкое послание? Егор прочитал его: на его лице отразилось сразу два чувства: злость и сильное волнение.

– Мы возвращаемся, – бросил солдат и быстро направился назад.

Глава 12

Пугающая новость

В лагере было шумно: бойцы перетаскивали в медпункт раненных товарищей, их сегодня было не слишком много, основная часть пришлась под конец. Эта битва была менее тяжёлой, но всё – равно потрепала батальон. Без потерь тоже не обошлось… Мимо командира быстрым шагом прошёл Евгений Василенко, прикрывая лицо рукой. Александр никогда не видел его в таком подавленном состоянии. Обычно, Василенко наоборот поднимал всем настроение своей душевной игрой на гитаре или юмористическими песнями, а тут такое. Резанцев не стал его останавливать, понимал, что бойцу сейчас необходимо побыть одному. Сзади тихо подошёл Сорокин и с тяжестью вздохнул, зажимая губами папиросу.

– Кто? – спросил командир, чувствуя, как на душе нарастает огромный неподъёмный камень.

– Романов, – чиркнул спичками Иван.

– Погоди, – обернулся Александр, – он же живой был.

– Был, – отвёл взгляд в сторону тот, – ключевое слово, Сань, «был». Женёк его не донёс. По пути к лагерю скончался. А Женька всю дорогу его просил не отключаться, до конца просил. А тот, – он снял шапку, – а тот уже готов.

– Тяжко ему будет.

– Нам всем не легче. Ребята уже пошли за убитыми.

– Я никаких приказов не отдавал.

– Я разрешил, не серчай из-за этого. Уже темнеет.

Тут из зарослей показались Фокин и Катя: Егор нёс на спине связанный верёвкой хворост и придерживал его здоровой рукой. Сзади хвостиком поспевала девочка, тоже таща ветки. Они торопились: Фокин быстро положил хворост на землю и с удовольствием распрямил спину. За ним тоже самое проделала Катя. Егор что-то ей быстро проговорил и приложил палец к губам. Та послушно кивнула и занялась ветками. Боец стремительно направился к Резанцеву и Сорокину:

– Товарищ командир, – вполголоса обратился к Александру он, – срочно.

Тот вопросительно посмотрел на бойца: «Что ещё стрястись успело?» – подумал он. Резанцев не стал задавать лишних вопросов, видя, как нервничает обычно тихий и спокойный Фокин. Значит, дело и правда очень важное. Они втроём спустились в землянку командира. Резанцев зажёг одинокую свечу, которая скоро догорит в этой консервной банке и обратился к бойцу:

– Что случилось?

Егор повернулся к выходу, и убедившись в том, что их никто не слышит, выложил:

– Кажется, у нас в батальоне появился предатель.

Иван от неожиданности резко вдохнул, и закашлялся дымом и пеплом от сигареты. Александр нахмурился. Его охватил сильный страх: предатель хуже любого фрица, это угроза внутри лагеря, пожирающая своих же.

– Мы с Катей в лесу были и застали интересный разговор немцев, – объяснял Егор, – я смог перевести то, о чём они говорили. Они искали место, которое, как я понял, служит для передачи информации. Там я нашёл это, – он протянул Резанцеву тот самый коробок от спичек, – в нашем коробке нашлась немецкая записка, адресованная кому-то в лагере.

Александр открыл коробочку и развернул жёлтую бумажку, на которой синим карандашом было быстро и небрежно начеркано следующее:

Unsere Leute sind schon zum Auto gegangen. Morgen um 4:36 werden wir angreifen.

Резанцев напряг свою память, чтобы вспомнить немецкий:

– Люди… отправились… за машиной, – переводил он, – завтра в четыре тридцать шесть…

– Завтра они нападут на нас, – помог дальше Фокин. – Я слышал их разговор, и они упомянули какого-то «русского друга». Да и спички наши, советские.

– О какой машине идёт речь? – хрипло спросил Сорокин.

– Может они на нас завтра нападут с новой техникой? – предположил Александр.

– Сань, они дорогу подорвали, – напомнил ему тот. – Как они доставят это? За один день они точно не управятся. А послание было доставлено сегодня. Значит, завтра они этим точно не воспользуются.