Дочь генерала

Помолчав, Синтия спросила:

— Однако он все-таки допустил ошибку?

— Ты это верно подметила. И он это знает.

— И все же… нельзя постоянно напоминать ему об этом: так или иначе, нам с ним вместе работать, хоть он и виноват.

— Офицер, злоупотребляющий доверием своих коллег, не вызывает у меня особого сочувствия, — сказал я, оторвавшись от бумаг.

— Если только офицера не зовут Энн Кэмпбелл.

Я пропустил это замечание мимо ушей.

— В любом случае не мешало бы подкрепиться кофе с пончиками.

— Неплохая идея.

Синтия нажала на кнопку вызова секретаря и попросила специалиста Бейкер зайти к нам.

Я раскрыл медицинскую карту Энн Кэмпбелл, на удивление тонкую для стольких лет службы: это наводило на мысль, что она пользовалась услугами гражданских врачей. Тем не менее мне кое-что показалось небезынтересным, в частности, запись, сделанная гинекологом, осматривавшим Энн при поступлении в Уэст-Пойнт: «Девственная плева не нарушена».

— Что ты на это скажешь? — спросил я Синтию, показав ей эту пометку. — Свидетельство о ее девственности на тот момент? И, если да, следовательно, наши подозрения о ее половой связи с отцом отпадают?

— Не забывай, что существуют и другие формы сексуального совращения, — заметила Синтия. — Да и целостность плевы еще не означает, что полового акта не было вообще. Мне кажется, полковник Мур не лгал, когда говорил, что отец нанес ей психическую травму именно на второй год после ее поступления в академию, и я очень сомневаюсь, что в то время он мог ее изнасиловать: ведь ей уже был двадцать один год. Но все же это любопытно, что до Уэст-Пойнта она была еще девственницей. Другие записи гинеколога есть?

— Как ни странно — нет, — сказал я, пролистав карту. — Думается, она посещала частного врача.

— Безусловно. Она не могла за столь долгое время не побывать ни у одного гинеколога, — согласилась Синтия и, подумав, добавила: — А почему, собственно, я решила, что случившееся с ней в то время имело сексуальную подоплеку?

— Потому что это вполне логично: ведь мстила она тем же образом, которым когда-то оскорбили ее.

— А какая здесь связь с ее отцом? Может быть, он вынудил ее вступить в близость с кем-то из старших офицеров? Или же…

— Уже теплее, но давай наберемся терпения и подождем с выводами до новых фактов. — Я передал Синтии медицинскую карту Энн Кэмпбелл. — Прочти заключение психиатра в самом конце.

Вошла специалист Бейкер, и я представил ее Синтии, однако выяснилось, что они знакомы.

— Что вы об этом думаете? — спросил я у Бейкер.

— Простите, сэр?

— Кто ее убил?

Она пожала плечами.

— Ее приятель или незнакомец? — уточнила Синтия.

— Приятель, — подумав, ответила Бейкер, еще немного подумала и добавила: — Да, но их у нее ведь было много!

— Неужели? — вскинул я брови. — Скажите, пожалуйста, а никто из них, случайно, не обращался к вам с просьбой предоставить какую-то информацию по этому делу? Здесь, в военной полиции, либо где-то еще?

— Обращались, сэр.

— И кто именно?

— Пока вас обоих здесь не было, сэр, вам все утро названивали: начальник убитой, полковник Мур, полковник Фоулер, гарнизонный адъютант, начальник местной СКР майор Боуэс, шеф полиции Мидленда Ярдли и еще уйма народу. Я уже не говорю о репортерах. Я записала, кто звонил.

— И все они были, конечно же, очень любопытны?

— Да, сэр. Но я рекомендовала им поговорить с кем-то из вас.

— О’кей. Скажите, а никакой информации, полезной для нас, вы из этих коротких бесед со звонившими не извлекли?

— Могу лишь сказать, что это дело обрастает всевозможными слухами, сплетнями и домыслами, — поведала специалист Бейкер.

— Именно так, — кивнул я. — Можете быть уверены, что все, что вы сообщите нам, останется в тайне. Более того, я гарантирую вам перевод, в случае необходимости, на любую другую базу: на Гавайи, в Японию, Германию, Калифорнию. О’кей?

— Так точно, сэр!

— В таком случае расскажите мне, что вам стало известно о полковнике Кенте. Что о нем здесь говорят?

Бейкер прокашлялась и сказала:

— Видите ли, сэр, ходят слухи, что полковник Кент и капитан Кэмпбелл, так сказать…

— Совокуплялись. Это и для нас не секрет. Что-нибудь еще?

— Пожалуй, это все.

— Вы давно здесь служите?

— Всего несколько месяцев.

— Как вы думаете, он был в нее влюблен?

— Никто этого и не утверждает, — пожала она плечами. — Я хочу сказать, на людях они держались довольно отчужденно, так что трудно сказать наверняка. Но все догадывались, что между ними что-то есть.

— Она бывала здесь, у него на службе?