Он стоял на самой кромке берега – здесь ему было легче закидывать удочку; резкий взмах, и Хомили, вопя во всё горло, взлетает вверх тормашками в воздух, Под и Арриэтта, вцепившись в неё с двух сторон, вместе с ней. Но тут янтарная пуговка отскочила, юбка вместе с червяком исчезла, а добывайки свалились в одну кучу обратно на «остров». Под их тяжестью ветки чуть прогнулись и, спружинив, вновь распрямились, смягчив удар от падения.
– Мы были на волосок от гибели, – сказал, тяжело дыша, Под, вытаскивая ногу, застрявшую между ветками.
Арриэтта, упавшая на спину, так и продолжала лежать, она не пострадала, только перепугалась. Хомили, скрестив на груди руки, поглаживала плечи; на щеке у неё краснела царапина, из нижней юбки был вырван неровный клок.
– Как ты себя чувствуешь, Хомили? Всё в порядке?
Хомили кивнула, узел волос на затылке медленно раскрутился, и она машинально стала нащупывать шпильки. Бледная, дрожащая, она не сводила глаз с берега.
– А ветки выдержали, – сказал Под, рассматривая расцарапанную голень, и слегка покачал ногой. – Перелома нет, – сказал он.