Добывайки

– Ой, не топай так сильно, Под, – взмолилась Хомили, еле удерживаясь на ногах. – Это только картон.

– Знаю, – сказал Под. – Но дарёному коню в зубы не смотрят, – добавил он, когда Хомили добралась до него.

– Дома под кухней, – сказала Хомили, осматриваясь, – мы по крайней мере были на твёрдой земле…

– С тех пор тебе пришлось жить в ботинке, – напомнил ей Под, – и в пещере на берегу. И ты чуть не умерла с голоду. И чуть не замёрзла насмерть. И чуть не попала в руки к цыганам. Дарёному коню в зубы не смотрят, – снова сказал он.

Хомили ещё раз огляделась по сторонам. Две комнаты? Назвать их так можно было лишь с трудом. Кусок картона между двумя решётками дранки, разделённый книжным переплётом, где на тёмно-красном холсте тускло поблёскивало вытесненное золотом название: «Разведение свиней. Ежегодник». В этой стене Хендрири вырезал дверь. Потолков вообще не было, и откуда-то сверху падал слабый свет. Верно, через щель между половицами и стеной в спальне лесника, подумала Хомили.

– Кто там спит? – спросила она Пода. – Отец этого мальчика?

– Дед, – ответил Под.

– Не удивлюсь, если он захочет нас поймать, – сказала Хомили, – наставит мышеловок и тому подобное.

– Спору нет, – сказал Под, – когда имеешь дело с лесниками, надо сидеть тишком. Правда, он на целый день уходит из дому, и мальчик с ним… Да, здесь сухо, – добавил он, осматриваясь вокруг, – и тепло.

– Не очень-то, – возразила Хомили. Проходя вслед за Подом в проём между комнатами, она увидела, что дверь держится на холстине переплёта, которую Хендрири оставил неразрезанной.

– Скоро обтреплется, вот увидишь, – заметила она, несколько раз закрывая и открывая дверь, – и что тогда?

– Я могу прошить холст, – сказал Под, – сапожными нитками. Пара пустяков. – Он прижал ладони к каменной кладке дальней стены. – Дымоход, – объяснил он, – тёплый, да?

– Да, – хмыкнула Хомили, – когда прижмёшься к нему.

– Что, если нам спать тут, рядом с трубой?

– На чём? – спросила Хомили.

– Они хотели одолжить нам кровати.

– Нет, лучше использовать дымоход для стряпни. – Хомили ощупала руками кладку и принялась выколупывать штукатурку из вертикальной трещины между камнями. – Тут можно добраться до жара.

– Но ведь мы будем питаться внизу вместе с ними, – сказал Под. – Мы же так договорились… и готовить будем вместе.

– Вместе готовить – вместе добывать, – сказала Хомили. – Но тебе, Под, добывать здесь будет нечего.

– Чепуха, – сказал Под. – С чего ты это взяла?

– А с того, что в таком небольшом доме, как этот, где живут всего двое человек – старик и мальчик, – нет столько поживы, сколько в Фирбэнке. Попомни мои слова. Я разговаривала с Люпи: Хендрири и два старших парнишки вполне управляются здесь. А ты станешь у них хлеб отбивать. Вряд ли это им придётся по вкусу.

– Так что же мне делать? – сказал Под.

Добывайка, лишённый возможности добывать, в особенности такой мастер своего дела, как Под! Глаза у него округлились, стали пустыми.

– Займёшься мебелью скорее всего.

– Но они дадут нам её взаймы.

– Дадут взаймы! – прошипела Хомили. – Всё, что у них есть, было нашим!

– Полно, Хомили… – начал Под.

Хомили понизила голос до шёпота:

– Все, до последней вещи. И это красное бархатное кресло, и кухонный шкаф для посуды с нарисованными тарелками, всё, что мальчик принёс нам из кукольного домика…

– Но плита из замка их собственная, – вставил Под, – и стол из дверного наличника. И этот…

– …И гипсовая баранья нога была наша, – прервала его Хомили, – и блюдо с гипсовым тортом. И кровати наши были, и диван. И пальма в кадке…

– Послушай, Хомили, – взмолился Под, – мы уже обсуждали всё это, вспомни. Как говорится, что с воза упало, то пропало, что нашёл, то моё. Для них мы тогда всё равно что умерли… ну, вроде как сквозь землю провалились или в воду канули. Все эти вещи им принесли в простой белой наволочке и сложили у дверей. Понимаешь, что я хочу сказать? Вроде как мы их оставили им в наследство.

– Оставить что-нибудь Люпи? Да ни за что! – воскликнула Хомили.

– Право, Хомили, надо признать, что они были к нам добры.

– Да, – согласилась Хомили, – надо.

И грустно посмотрела вокруг.

Картонный пол был усеян кусками упавшей сверху штукатурки. Хомили рассеянно принялась подталкивать их ногой туда, где между ровным краем картона и бугристой обмазкой стены были небольшие отверстия. Обломки с шумом обрушились вниз, в кухню Люпи.

– Видишь, что ты наделала? – сказал Под. – Если нам дорога жизнь, мы не должны поднимать шума. Особенно вроде этого. Для человеков, если что бухает или катится, значит – там мыши или белки. Сама знаешь не хуже меня.

– Прости, – сказала Хомили.

– Погоди-ка минутку, – сказал Под.

Всё это время он пристально смотрел на луч света, падавший сверху, и сейчас, не успела Хомили отозваться, как Под быстро полез по дранке к щели, откуда он выбивался.

– Осторожней, Под, – шепнула Хомили.

Ей показалось, что он тащит какой-то предмет, но какой – от неё заслоняло его тело. Слышно было, как Под пыхтит от натуги.

– Не волнуйся, – сказал Под своим обычным голосом, начиная спускаться. – Там, наверху, сейчас никого нет. Принимай, – добавил он, передавая жене старую костяную зубную щётку, чуть подлиннее её самой. – Первая добыча, – скромно произнёс Под, и Хомили увидела, что он доволен. – Кто-то уронил её там, в спальне, и она застряла между полом и стеной. Залезть туда, в комнату, – продолжал он, – проще простого: то ли стена немного отошла, то ли половицы усохли; подальше щель ещё шире… Принимай ещё, – добавил он, передавая ей довольно большую раковину, которую он вытащил из обмазки стены. – Ты подмети тут, – добавил он, – а я снова поднимусь наверх. Самое время, пока там никого нет.

– Только осторожней, Под… – умоляюще произнесла Хомили с гордостью и беспокойством.

Она не сводила с него глаз, пока он взбирался по дранке, и лишь после того как Под исчез из виду, принялась подметать пол, используя раковину вместо совка. К тому времени, когда снизу поднялась Арриэтта, чтобы сообщить, что их ждут к столу, на полу лежала неплохая добыча: донышко фарфоровой мыльницы (таз для умывания), вязанная тамбуром жёлтая с красным салфетка под блюдо, из которой мог выйти коврик, обмылок светло-зелёного мыла, длинная штопальная игла (чуть заржавевшая), три таблетки аспирина, пачка пёрышек для чистки трубок и длинный кусок просмолённой бечёвки.

– Я вроде бы нагулял аппетит, – сказал Под.