Дикие земли. Шарп

А потом что у меня, что у Брэндона не осталось цензурных выражений для того, чтобы передать свои эмоции. Мы хором заорали, как резаные, отчаянно дрыгая ногами на своем дурацком бревне.

Потому что нам на арену влетела тонна мускулов, костей и сухожилий, обтянутых лоснящейся черной шкурой. Копыта размером с суповые тарелки. Огромные, загнутые вперед рога – как две костяные пики. И тупая, слепая, а оттого вдвойне отчаянная ярость.

Вырвавшись из узкого прохода, бычара, взбрыкивая задними ногами, пронесся по периметру арены. Остановился, мотнул рогатой башкой. От него несло потом и паленой шерстью – похоже, его хорошенько приложили раскаленным железом, чтобы раззадорить.

Взгляд выпученных, налившихся кровью глаз остановился на мне. И в тот же момент зверюга, фыркнув, бросилась вперед.

Я заорал, отталкиваясь от земли, что есть силы. Рогатая туша пронеслась подо мной, едва не задев. Наши импровизированные качели пришли в движение – я взлетел под потолок, а Брэндон, наоборот, едва не плюхнулся на землю. И тут же стал мишенью для разъяренного быка.

– А-а-а-а! Уберите вы эту тварь!

Брэндон тоже еле успел оттолкнуться от земли. Бык, задрав морду, попытался достать его рогом, но парень сгруппировался и раскачивался на кандалах, явно примеряясь, как бы обхватить бревно ногами. Попутно таки пнул зверюгу в морду, чем привел того в полнейшее бешенство.

– Ты аккуратнее там! – предупредил я. – Вдруг он кусается!

А правда – быки могут кусаться или нет? Они же вроде того… травоядные. Хотя, глядя на это чудовище, в это слабо верилось. Для травоядного он что-то слишком кровожаден.

Следующие несколько минут – а может, и больше, время в такие моменты ведет себя странно – бык гонял нас по арене. Мы втроем будто бы превратились в части какого-то причудливого механизма. Старина Арнольд задавал темп и был главным движителем. Причем, судя по всему, вечным. Первое время я еще надеялся, что он выдохнется и хоть немного успокоится. Но ни черта подобного.

К тому, масла в огонь подливал Сэм. Его наш аттракцион искренне забавлял. Он хохотал, время от времени отхлебывал из бутылки виски и подбадривал своего любимца. Том время от времени перегибался через верхний край решетки и доставал быка ударом длиннющего хлыста.

Мы более-менее приноровились качаться туда-сюда, уходя от прямого удара. Но и меня, и Брэндона бык успел пару раз основательно зацепить. Мне и вовсе расцарапал рогом бедро. Кровь обильно сочилась по ноге, джинсы набухли и прилипли к коже.

Рано или поздно он кого-нибудь из нас попросту сдернет с бревна и размажет по арене. А потом и второго. Это дело времени.

Умом я понимал, что наверное, проще всего было бы сдаться. Смерть ведь здесь не настоящая. Я потом просто очнусь. Ну, или в призрака сначала превращусь, я уже толком не помню все эти объяснения. Главное – что это все понарошку. И иногда проще признать, что проиграл.

Но, во-первых, я не привык сдаваться. А во-вторых… Ладно, чего уж там. Страшно! До одури, до поросячьего визга. Одно дело – позволить пустить себе пулю в лоб. Да даже клинок в пузо загнать, как какой-нибудь древний самурай. Но совсем другое – добровольно подставиться под живой рогатый таран. Не получается тут разыгрывать из себя героя, хоть ты тресни!

– Брэндон! – крикнул я. – Брэндон!!

Парень, похоже, от ужаса был будто в дурмане. Он не сводил немигающих глаз с быка, но смотрел словно бы сквозь него. Двигался дергано, едва успевая реагировать на нападения.

– Двигай ко мне! – заорал я.

Моя сторона «весов» как раз опустилась, и я, получив опору под ногами, рывком дернулся вперед, перебрасывая цепь от кандалов вдоль по бревну. Если Брэндон тоже будет двигаться ближе к центру бревна, нас будет меньше болтать. А может, и вовсе удастся уравновесить эту долбанную конструкцию так, чтобы обоим оказаться наверху, и бык до нас не дотянется.

Брэндон меня, кажется, не расслышал. Я, немного раскачавшись, сделал пару рывков вперед, продвинулся еще на полметра. Баланс сместился – у Брэндона теперь плечо рычага оказалось ощутимо длиннее, и он начал меня перевешивать. Причем сильно.

– Брэндон, не спи! Двигай ко мне, я говорю!

Поздно.

Мой край задрался выше обычного, и я на цепи начал соскальзывать еще ближе к середине. Со стороны Брэндона же бревно уткнулось в землю. Он замер, согнувшись и обхватив его скованными руками. Смотрел он, по-прежнему, только на быка. Не отрываясь.

На мгновение все стихло – даже Сэм с Томом замерли, вытянув шеи.

Арнольд, опустив морду к самому полу, шумно фыркнул. От его раздутых ноздрей в стороны взметнулась соломенная труха. Еще немного – и он, вырывая копытами комки утрамбованной земли, попёр прямо на Брэндона.

Я невольно скривился, будто это меня сейчас ударит. И даже, кажется, на мгновение зажмурился. Потому что самое главное пропустил.

Бык, гудя, как товарный поезд пронесся вдоль бревна, но в последний момент чуть свернул в сторону, оставляя Брэндона по левому борту. Пролетел мимо и со всего маху врубился рогами в решетку арены – в аккурат под тем местом, где сидел Сэм.