Диалоги об искусстве. Пятое измерение

Признанным главой фовизма считался Анри Матисс. Почти с самого начала своей деятельности он обозначил свой интерес к цвету и наполнил свои картины какой-то удивительной, невиданной раньше свободой владения цветом. В Пушкинском музее хранятся некоторые картины фовистов, как раз исполненные в этот короткий период. Чтобы обозначить точку отсчета, с которой и начинается искусство Матисса, я напомню вам картину Луи Вальта «Хижина в лесу», написанную в 1906 году. Вальта свободно владел художественной формой, писал раздельным мазком, его картина в свое время ошеломила зрителя цветовой пестротой. То же самое относится к одному из ранних произведений Мориса де Вламинка «Баржи на Сене». Она написана в самом начале 1906 года и была представлена уже на первых выставках фовистов. Здесь художник практически отказывается от понятия линейной перспективы. Во всех этих произведениях, конечно, более всего зрителей поражала цветовая пестрота и необычность наложения краски – отдельными, короткими ударами кисти, энергией кисти, энергией цвета, сочетанием, казалось бы, не всегда совместимых оттенков цвета – все это было характерно для фовизма. Интересно, что эту цветовую манеру во многом переняли немецкие экспрессионисты.

Матисс начинал как фовист. Одна из его первых фовистских картин «Вид Коллиура» написана в 1905 году, сегодня она находится в Государственном Эрмитаже. Если эта работа не в полной мере является фовистской, то ее можно назвать предвестием фовизма. Коллиур расположен на Средиземном море, и образ южной природы захватывает воображение Матисса. Именно с юга Франции его начинает притягивать восток, африканские страны, откуда в дальнейшем он получит очень много импульсов. В «Виде Коллиура», конечно, ощущается сильное влияние Ван Гога. Все фовисты испытали его влияние. Но вместе с тем в таком преднамеренном отказе от объема и светотени мы ощущаем зарождение нового направления.

Может быть, одним из первых произведений Матисса, в которых чувствуется интерес к новому пониманию искусства, можно назвать «Корсиканский пейзаж», написанный еще в 1898 году. Энергичный в самой исполнительской манере, в мазке, в цвете и свете, хотя художник еще не идет по пути отказа от объема и перспективы, пейзаж. У этой картины интересная история: Матисс подарил ее своему близкому другу доктору Вассо. Картина находилась у доктора в течение нескольких десятилетий, но к концу жизни он испытывал большие финансовые трудности и написал Матиссу, что принял решение продать ее. Он извинялся за то, что вынужден продать его дар. Матисс ответил чудесным письмом, что разрешает ему это сделать, что если картина радовала его в течение нескольких десятилетий, то пусть она поможет ему жить дальше. И случилось так, что эту картину купила замечательная женщина, секретарь самого Матисса Лидия Николаевна Делекторская, сибирячка, которая в течение более 20 лет была его верной помощницей и моделью. В Пушкинском музее хранится расписка, которую ей выдал доктор Вассо. Лидия Николаевна купила эту картину за 500 000 франков, а в 1970 году подарила ее Пушкинскому музею. И опять-таки так случилось, что я имела возможность сама перевезти эту картину из Парижа в Москву. Это одно из самых ранних произведений Матисса, в котором мы уже угадываем некоторые черты его искусства, которые сделают его знаменитым.

Символизм

В конце XIX – начале XX века появляется новое направление – символизм. И в литературе, и в искусстве, и в музыке оно выходит на передний план. Стилистика символизма очень неоднородна, и в ГМИИ имени А. С. Пушкина есть целый ряд картин, в том числе и пейзажей, которые показывают, как художники трансформируют реальность в некоторые символические образы. Один из мастеров, который следует этим принципам, – француз Одилон Редон. В нашем музее хранится его картина «Весна». Это название дал сам художник, а надо сказать, что и живописцы, и литераторы-символисты давали зрителям возможность вольного толкования своих работ, и на первый взгляд здесь возникает некоторая неясность, ощущение, что в картине содержатся какие-то намеки. Обнаженная женская фигура припала к старому кряжистому дереву, а такое дерево – это древний символ вечно обновляющейся природы и бессмертия. В сочетании с цветами и прекрасной женской фигурой перед нами возникает утонченный художественный образ. Вместе с некоторой размытостью живописи и ее почти монохромностью становится очевидно, что автор показывает нам, что соединение с природой приносит человеку обновление и ощущение вечности.