Читаем Диалоги об искусстве. Пятое измерение полностью

Совсем другую картину пишет Ван Гог незадолго до смерти – «Пейзаж в Овере после дождя». Это, может быть, один из самых совершенных в творчестве Ван Гога пейзажей. Он пишет его из дома, в котором он жил. Работая в Овере в июне 1890 года, Ван Гог написал большое количество картин, главной темой которых являются поля. Это пейзажи с обширными видами даже не столько на природу Овера, сколько на весь мир, который расстилался перед глазами художника. Природными мотивами он пользовался как возможностью высказать отношение к жизни и к миру, что очевидно в последних его работах. «Пейзаж в Овере после дождя», или «Пейзаж с повозкой и поездом», как его еще называют, – уникальный и довольно редкий мотив для творчества художника. Перед зрителем расстилаются поля, вдалеке – движущийся поезд, а по мокрой после дождя дороге бредет лошадь, тянущая за собой телегу. Для пейзажей Ван Гога этого периода характерно обилие планов. Это каждый раз взгляд и в глубину, и в ширину, и на небо. Невероятный охват мира. Поезд движется вправо, а лошадь – влево. Человек возделывает землю. Как будто бы простой, непритязательный мотив, но исполненный такой силы счастья, радости, такого солнечного свечения, который не может не захватывать зрителя. Пейзаж отличает удивительная, лирическая гармония. Солнечный день, только что прошел дождь, дорога блестит, и от этого становится радостно. От красных крыш, от домиков, которые окружают это пространство, от этого маленького экипажа, который скользит справа налево по дороге, он был явно написан несколько позже, когда основная краска на картине засохла, потому мы видим, как сквозь колеса и торс лошади просвечивает земля. Но это и придает ощущение радости от чудесного и ясного солнечного дня, а вдали почти игрушечный поезд мчится слева направо, и огромная полоса белого дыма сопровождает его. На переднем плане – фигура человека, который нагнулся к земле, и грядки, грядки, грядки, которые пересекают полотно. Оно написано в светлых умиротворяющих, утешающих тонах, которые передают нам ощущение счастья и растворения в этой замечательной природе. Буквально за несколько дней до смерти Винсент, испытывая чувство предельной тоски и одиночества, пишет Тео: «Эти картины передадут вам то, чего я не могу выразить словами. А именно – все то здоровое и укрепляющее душу, что есть, на мой взгляд, в деревне».

В свое время мне довелось побывать в Овере. Мне довелось быть в той маленькой гостинице, в которой жил Ван Гог. И мне очень хотелось увидеть этот пейзаж глазами Ван Гога, но точки, с которой мог быть написан этот пейзаж, я не нашла. Конечно, многое было перестроено, многое изменилось, во всяком случае, нет уже этих полей, которые уводят наш взгляд в глубину.

В Пушкинском музее находятся очень хорошие картины Ван Гога, но нет самых поздних работ 1890 года, года его смерти, в которых он выглядит совершенно другим. Мы знаем, что он был тяжело болен, но продолжал работать и написал картину «Звездная ночь». Сегодня она хранится в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Какое страшное возбуждение, какое волнение, это практически абстрактная композиция, сколько в ней мучительного чувства противостояния и несогласия с реальным миром. Это тема невозможности взаимосуществования. Ван Гог был болен, но до последнего часа разумно писал, что его болезнь – это тоже результат каких-то столкновений с жизнью, находящих отражение в искусстве. В какой-то мере он говорит «нет» тому, что было. В самых поздних своих картинах он уже не предлагает новых решений.

Поль Гоген

Свой путь ищет в искусстве пейзажа и Поль Гоген – художник, который открыл новые возможности уже для искусства Новейшего времени. Неудовлетворенный окружающим миром, он сознательно покидает цивилизованную Европу и уезжает в далекие страны в поисках нетронутой природы, в поисках земного рая и нового образа жизни. Он находит его на Таити, и там пишет необыкновенные в своей красочности картины. Ощущение гибели европейского сознания, европейских устоев жизни преследует Гогена, и он погружается в мир, который кажется ему идиллическим. Роскошные растения, яркие сочные плоды, смуглые женщины. Спокойные, замедленные движения его персонажей и необыкновенная интенсивность ярких, почти как декоративный ковер, красок мира его природы завораживают зрителя.

Перейти на страницу:

Все книги серии ARTS+

Диалоги об искусстве. Пятое измерение
Диалоги об искусстве. Пятое измерение

Ирина Александровна Антонова – единственный музейный деятель, чье имя широко известно не только в профессиональном кругу. Легендарный директор ГМИИ им. Пушкина, человек, влюбленный в великое искусство прошлого и открывший для нас современных художников, она умела не только показывать искусство в стенах своего музея, но и рассказывать об нем, заражая своим восторгом, своей любовью. С 60-х годов Ирина Александровна читала лекции об искусстве, а последние двадцать лет жизни вела авторскую передачу «Пятое измерение», которая стала антологией рассказов о художниках, картинах, музеях, коллекционерах.Эта книга посвящена очень важному повороту в изучении истории искусства – «вечным темам искусства» и состоит из четырех больших разделов: «Любовь», «Герой», «Человек и Природа», «Натюрморт». Каждый раздел сопровождается цветными фотографиями произведений из коллекции Пушкинского музея.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Ирина Александровна Антонова , Мария Л. Николаева

Культурология / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология