Девушка в башне

Вася оглянулась. Старый мужик шагал к ней, широкий и бледный за бородой. Его костяшки были в крови, он сжимал окровавленную косу. Появились другие, обходя горящие места. Они держали грубое оружие, топоры и охотничьи ножи, у многих на лицах была кровь.

— Кто ты? — закричали они, подходя все ближе. — Всадник, — сказал один. — Отставший. Мальчишка. Убейте его.

Вася, не думая, бросилась к Соловью. Жеребец разбежался и перепрыгнул головы ближайших жителей, они упали на окровавленный снег, ругаясь. Конь приземлился легко, как листочек, и побежал бы от развалин в лес, но Вася впилась костями в его спину, заставив его остановиться. Соловей замер, готовый бежать.

Вася повернулась к кольцу испуганных и злых лиц.

— Я не хочу вреда, — сказала она, сердце колотилось. — Я лишь путник. Я один.

— Откуда ты? — спросил один из жителей.

— Из леса, — Вася почти не соврала. — Что тут произошло?

Пауза была полна горя. А потом заговорила женщина с черными волосами:

— Бандиты. Они принесли огонь, стрелы и сталь. Они пришли за нашими девочками.

— Девочками? Они их забрали? — осведомилась Вася. — Куда?

— Забрали троих, — с горечью сказал мужчина. — Маленьких. Так происходит с начала зимы в деревнях в этих края. Они приходят, сжигают, что хотят, а потом забирают детей, — он махнул на лес. — Всегда девочек. У Рады, — он указал на черноволосую женщину, — украли дочь, а мужа убили в бою. У нее теперь никого нет.

— Они забрали мою Катю, — Рада сжала окровавленные руки. — Я говорила мужу не биться, ведь я не могу потерять обоих. Но они потащили нашу девочку, и он не вытерпел… — она затихла.

Слова заполнили рот Васи, но они не помогли бы.

— Мне жаль, — сказала она. — Я… — она дрожала. Вдруг Вася коснулась бока Соловья, и конь помчался прочь. За ней звучали крики, но она не оглядывалась. Соловей перемахнул через сломанный забор и скрылся среди деревьев.

Конь понял ее мысль раньше, чем она ее озвучила.

«Мы же не идем туда?».

— Нет.

«Я хотел бы, чтобы ты научилась сражаться, а потом лезла к ним», — сказал недовольно конь. Белое кольцо показалось вокруг его глаза. Но он не возражал, когда она повела его к мертвецу, что лежал в лесу.

— Я попытаюсь помочь, — сказала Вася. — Богатыри ездят по миру, спасают дев. Почему я не могу? — она говорила смелее, чем ощущала. Ее ледяной кинжал казался большой ответственностью, ножны прижимались к спине. Она подумала о родителях, няне, людях, которых она не смогла спасти.

Конь не ответил. Лес был тихим под беспечным солнцем. Их дыхание было громким в тишине.

— Нет, я не буду биться, — сказала она. — Меня убьют, и Морозко будет прав. Я не могу этого допустить. Мы проберемся, Соловей, как девочки, что воруют печенье, — она старалась говорить храбро, но все в ней дрожало.

Она опустилась на землю рядом с мертвецом, стала искать следы. Но ничто не показывало, куда ушли напавшие.

— Бандиты не призраки, — растерянно сказала Вася Соловью. — Кто не оставляет следы?

Конь в тревоге тряхнул хвостом, но молчал.

Вася размышляла.

— Идем, — сказала она. — Нужно вернуться в деревню.

Солнце миновало зенит. Деревья у забора отбрасывали длинные тени на развалины изб, плохо скрывая ужас. Соловей замер на краю леса.

— Жди меня здесь, — сказала Вася. — Если я позову, сразу приходи. Сбивай людей, если надо. Я не хочу умирать из — за их страха.

Конь ткнулся носом в ее ладонь.

Деревня была тихой. Люди ушли к церкви, там собирались разжечь погребальный костер. Вася держалась тени, прошла мимо забора и прижалась к стене дома Рады. Женщины не было видно, следы показывали, что ее мужа унесли.

Вася сжала губы и скользнула в дом. Свинья в углу запищала, и ее сердце чуть не остановилось.

— Тихо, — сказала она ей.

Свинья смотрела на нее глазками — бусинами.

Вася прошла к печи. Глупая идея, но других не было. В ее руке было немного холодного хлеба.

— Я тебя вижу, — сказала она тихо в холодную печь. — Я не из твоего народа, но я принесла тебе хлеб.

Тишина. Печь была тихой, дом был неподвижным, ведь его хозяина убили, а ребенка похитили.

Вася стиснула зубы. С чего домовому приходить на ее зов? Может, она поступала глупо.

А потом на глубине что — то пошевелилось, из печи высунулось маленькое существо в саже и волосах. Пальцы — прутики прижались к камню, оно завизжало:

— Прочь! Это мой дом.

Вася была рада видеть домового, видеть его плотным, не таким призрачным, как банник до этого. Она осторожно опустила хлеб на кирпичи перед печью.

— Разбитый дом, — сказала она.

Слезы выступили на глазах домового, он сел в печи с облачком пепла.

— Я пытался сказать им, — сообщил он. — Я кричал прошлой ночью: «Смерть. Смерть!». Но они слышали только ветер.

— Я пойду за ребенком Рады, — сказала Вася. — Я хочу ее вернуть. Но я не знаю, как найти ее. Следов нет, — она повернула голову, слушая, нет ли шагов снаружи. — Хозяин, — сказала она домовому. — Няня говорила мне, что если семья покидает дом, домовой идет с ними, если его правильно попросят. Девочка не может попросить, и я прошу за нее. Вы знаете, куда ее забрали? Поможете найти ее?

Домовой молчал, посасывая тонкие пальцы.

«Надежды мало», — подумала Вася.