Девочка из черного мрамора

График квадратичной функции на алгебре Тамара построила быстрее всех и сама даже не поняла, как ей это удалось. Нет, она не то чтобы совсем не понимала математику, но и гением себя назвать не могла. А тут…

– Впечатляюще, Тамара! – похвалила учительница. – Думаю, нужно давать тебе задачи со звездочкой. Не думала, что ты так хорошо разбираешься в предмете, судя по оценкам из предыдущей школы…

Тамара перехватила недоверчивый взгляд Леры и уткнулась носом в тетрадь. В другой раз такой триумф ее, может, и порадовал бы, но не сейчас. Оказывается, получать похвалу и хорошие оценки приятно только тогда, когда ты это заслужила – долго готовилась, много старалась или хотя бы просто оказалась шустрой и сообразительной. А когда ты не ударила пальцем о палец для хорошего результата… Тамара почувствовала себя обманщицей. Самозванкой. Подсадной уткой, как сказала в прошлый раз Лера.

До конца урока оставалось пятнадцать минут. Пока остальные трудились над самостоятельной работой, Тамара стала рассеянно водить ручкой по тетрадному листу и уже через несколько мгновений провалилась в вязкую, мутную мглу, сквозь которую проступала изредка собственная рука, линии рисунка и еще что-то темное, влажное, окутанное сырым, гнилостным металлическим ароматом.

Когда Тамара вынырнула, перед ней лежал рисунок, сделанный обычной синей шариковой ручкой. И тем не менее по-прежнему очень похожий на акварели и наброски, найденные на чердаке. На работы Ангелики Нойманн.

Огонь. Снова огонь. Тамаре показалось, что он преследовал ее. Лицей, затем опаливший ей руку костер на берегу, затем эти рисунки, снова и снова. На этот раз пламя обнимало птицу – черного лебедя, выгнувшего шею и бьющего огромными крыльями. Во все стороны летели его перья – и тоже превращались в искры и огненные языки. А где-то в переплетении линий и штрихов можно было угадать силуэт дома, полностью утонувшего в огне.

Глядя на эти летучие всполохи, Тамара вдруг почувствовала глубоко внутри искорку странного злорадства. Даже торжества. В книгах пишут, что настоящее, большое пламя, а не какой-нибудь жалкий прирученный костерок, на котором жарят зефирки, – не потрескивает, а ревет. Гудит. Беснуется. Крушит все на своем пути. Тамаре захотелось увидеть это своими глазами. Услышать своими ушами. Как вздымается в небо желто-черный столб огня и дыма, как с грохотом ломаются и падают перекрытия, как пляшут на ее лице отсветы пламени…

Мелодичный звонок избавил Тамару от этих мыслей. Она захлопнула тетрадь, собрала вещи и вышла из класса. Ее нагнала Полина.

– Ты и правда молодец.

– Да брось. – Тамара поморщилась.

– Почему? С алгеброй у тебя все здорово… И рисунок отличный. – Она подмигнула. – Извини, пожалуйста, я не подглядывала, просто случайно увидела.

– А, это… Спасибо. – Тамара отчаянно хотела закончить этот разговор, но так, чтобы не обидеть Полю.

– Посмотрела на твой рисунок и почему-то вспомнила мифы Древней Греции. Там были такие птицы, которые ели людей и разбрасывались острыми металлическими перьями. Кажется, они назывались симфолийскими или стимфалийскими. Меня в детстве очень пугал этот момент.

– Да уж…

Птицы, птицы. Стальные крылатые чудовища. Огромные мстительные фурии. Перья, которые убивают, острые металлические клювы и когти.

– Ты после уроков в комнате сидишь? Я тебя почти не вижу…

– Да нет, не всегда сижу. Иногда гуляю, хожу туда-сюда…

«Например, шатаюсь по территории, чтобы незаметно спрятать мышиный труп, и езжу в библиотеку, чтобы выяснить, был ли здесь санаторий и умер ли в нем кто».

– Я тоже здесь полюбила гулять. Даже странно, раньше в основном дома сидела. Можем как-нибудь вместе пройтись…

Поля улыбнулась немного взволнованно, поправила рукава. Тамара вспомнила, что они ведь так и не договорили в тот раз. Поля как будто хотела рассказать что-то важное о себе.

– Я с радостью, – согласилась Тамара.

– Тогда напишешь, если снова соберешься походить туда-сюда?

– Обязательно!

– Ладно, мне пора. – Поля посмотрела на циферблат фитнес-часов, и лицо ее вспыхнуло смущенной улыбкой. – У меня психолог…

– Конечно, – закивала Тамара. На самом деле к ней Светлана Аркадьевна уже пару раз подходила и звала поговорить, если Тамара готова. Но Тамара готова не была и старалась избегать психолога в коридорах, на улице и в столовой. – Тебе помогает?

Поля задумалась.

– Потихоньку. Это долгий процесс.

* * *

Тамара сидела в одиночестве на подоконнике второго этажа, пытаясь оттянуть момент, когда нужно будет возвращаться в комнату. Мимо своей обычной уверенной походкой прошагал Озеров.

– Все в порядке? – Увидев Тамару, он немного замедлил шаг.

– Да, просто сижу. Отдыхаю…

– И правильно. Чем больше мы отдыхаем, тем лучше мы работаем. А вообще как настрой?

Тамара пожала плечами:

– Норм.

– Если нарисуешь что-то новое, буду рад посмотреть. Слежу за твоими успехами. – Он улыбнулся.

Тамара кивнула. И, когда директор уже повернулся спиной, вдруг выпалила:

– Андрей Евгеньевич! А вы тоже раньше рисовали?