Девочка из черного мрамора

Тамара вымыла руки с мылом, нашла в кармане спиртовую салфетку и протерла кожу. Потом решила, что сбросит трупик со своего подоконника – и забудет, что вообще видела и трогала холодное, мертвое, будто бы резиновое тельце. Она нашла в пенале карандаш, чтобы больше не касаться несчастной мышки руками, но, прежде чем та полетела на землю, задумалась.

«Подарочки… могут обидеться… укусил меня сильно…»

Целый час Тамара листала группы и форумы про домашних животных и поняла, что не зря. Подарочки. Она и раньше слышала что-то такое. Про кошек, которые пытаются порадовать хозяев, делятся с ними мертвыми мышами, птицами, в крайнем случае мухами. Могут даже съесть половину сами и принести вторую. Тамару передернуло от этой мысли. Она вполне допускала, что совсем сошла с ума, что к четырем утра ее накрыло бредом, раз она решила, что дохлая мышь на ее подоконнике может быть подарком. Но она слишком ясно помнила, как поднялась на чердак несколько дней назад, как говорила, что понимает то, что живет там, как сама предложила дружить и даже оставила сувенир – браслет с единорожками. Друзья обмениваются подарками. И раз Тамара сплела браслет сама, то и ей полагалось что-то, сделанное «своими руками».

Мышь нельзя было выбрасывать. Не сейчас. Не так, чтобы она, – Тамара почему-то была уверена, что это именно она, – увидела. Пусть даже это бред. Если бы ее собственный подарок выкинули, она была бы очень недовольна. Содрогаясь от омерзения, едва сдерживая позывы к рвоте, она открыла окно, с помощью двух карандашей втянула трупик внутрь, положила его на раскрытый тетрадный лист. Задернула шторы, подняла глаза к потолку, убедилась, что люк на чердак плотно закрыт. Завернула дохлую мышку сначала в бумагу, потом в два пустых пакетика, которые нашла у себя в рюкзаке.

Теперь, когда с этим неприятным делом было покончено и сверток с мышиным трупом лежал в контейнере среди мусора, Тамара могла притвориться, что все в порядке. Хотя бы попробовать. Она нашла в ящике стола степлер, снова раскрыла стремянку, поднялась на верхнюю ступеньку. Кое-как стянула и закрепила края разрезанного потолка. Будто бы несколько хлипких скобок могли ее защитить. Вынесла стремянку в коридор и тихонько приставила к стене там же, где и позаимствовала в прошлый раз. Будто бы никто не обратит на это внимания. Расчесала непослушные волосы с совсем уже полинявшей синей прядью, надела джинсовую юбку и свободный джемпер, собрала тетради. Посмотрела на время: до завтрака оставалось двадцать минут. Есть, правда, совсем не хотелось, но оставаться в комнате одной хотелось еще меньше. Уже на выходе из спальни Тамару остановил телефонный звонок.

– Привет, мам! Да, все нормально… – Она старалась, чтобы голос звучал естественно, непринужденно. – Уроки? Ну как обычно. Да, вроде хвалят. Нет, больше ничего нового не говорили…

Тамара поморщилась. Где-то в глубине души она надеялась, что мама поймет что-то по ее голосу, включит ту хваленую материнскую интуицию, которой так любила хвастаться: «Мать всегда чувствует своего ребенка. Так что врать мне бесполезно!» Просто смешно. Тамара врала с завидной регулярностью, раз за разом оттачивая это мастерство, но разоблачали ее только по каким-то незначительным поводам. А в те моменты, когда родительское чутье пригодилось бы – когда ее называли долбанутой и травили, когда она прогуливала уроки, когда представляла себе, как горит ее проклятая школа, – родителей почему-то интересовало совсем другое. Вот и сейчас мама спрашивала, хвалят ли Тамару и что еще нового ей говорили. И совсем не улавливала, что там, за тысячи километров, с ее ребенком происходит что-то не то.

– А вы как? Как отдыхается?

Тамара выслушала рассказ о чистейшем пляже, хорошем питании, приветливом персонале. А также о бескультурных русских туристах, которые хамят официантам, с вечера занимают шезлонги и ходят на обед в одних плавках. И это в отеле такого уровня!

– Понятно. Обидно…

Она уже хотела закончить разговор, но мама спросила, все ли нормально с новым телефоном.

– Да, все ок, спасибо еще раз. Нет, старый так и не нашла, сама не понимаю, где я его… Ну мам! Мне тоже жалко. Да не растеряша я! Это первый телефон, который у меня пропал! Может, и найдется, конечно, но вряд ли…

После парочки маминых вздохов, наставлений и пожеланий Тамара попрощалась и нажала «отбой». Нет, увы, родители не умеют читать ее мысли и не приедут забирать ее отсюда, не требуя никаких объяснений. А рассказывать, что и эта школа ей не подходит, потому что она слышит шорохи у себя над головой и нашла на подоконнике мертвую мышь, Тамара не собиралась.

Когда она уже прикрыла за собой дверь и сделала шаг в сторону лестницы, ее слуха коснулся уже знакомый звук: шелест, царапанье, вздох. Не то из комнаты, не то с потолка, не то прямо изнутри стены. Тамара зажмурилась, тряхнула головой и поспешила на завтрак: может, если сделать вид, что ничего не слышишь и не замечаешь, все закончится?

Глава 29. Самозванка