Девочка из черного мрамора

Тамара еще раз стукнула в дверь – без особой надежды – и тут же принялась баюкать свою правую руку, на которой теперь ныли все костяшки. Но тут поняла, что ничего не слышит. Возня за дверью оборвалась, и теперь там было совершенно тихо. Тамара старалась не думать, что это может означать, но уже была готова услышать уверенные шаги Озерова, удаляющиеся от двери.

Вместо этого она услышала что-то совсем другое. Несколько громких щелчков, напоминающих искаженный птичий клекот, короткий, но жалобный вскрик, а потом рокот – стремительный, неукротимый, с каким обрушивается на каменистый берег сердитая морская волна.

Но вот этот звук растаял, и Тамара не меньше минуты слышала только собственное рваное дыхание, вот-вот готовое перерасти во всхлипы. Внутри двери что-то лязгнуло, заскрежетало, и Тамара поняла, что падает вперед вместе с дверным полотном. В последний момент она отпрянула. Дверь широко распахнулась, но того, кто стоит на пороге, поначалу не было видно – и Тамара перестала дышать, пытаясь удержаться на краю паники. Щелкнул выключатель, в лицо ей ударил ослепительный свет от фонаря Озерова. Но фигура, которая предстала перед ней в этом ореоле, была чуть ниже, чем директор. А еще она странно горбилась и, кажется, держалась свободной рукой за бок.

– Все, – прохрипел Артем, неопределенно махнув фонарем. – Нужно уходить. Скорее!

Глава 52. С днем рождения!

Идти Артему было нелегко, судя по тому, как он постанывал каждые несколько шагов и обнимал себя за бок. Но его фонарь уверенно прокладывал им путь, и через пару минут они оказались в операционной.

– Что случилось? – не утерпела Тамара. – Он ударил тебя?

– Я его ударил, – процедил Артем. И добавил нехотя: – А потом он меня. А потом…

Тамара только сейчас заметила, что нижняя губа у Артема разбита и из нее сочится кровь, а левый глаз с каждой минутой становится все меньше правого. Она забеспокоилась:

– Тебе же нужен врач! Почему ты так держишься?

– Ребра, – коротко пояснил Артем.

– Сломаны? – ужаснулась Тамара. – Озеров бил тебя ногами?

Она представила себе, как Артем лежит на полу, а директор со всей силы пинает его ногами, и зажмурилась. Но парень покачал головой.

– А где он? Где Андрей Евгеньевич? – Тамара только сейчас сообразила, что так и не поняла, куда делся Озеров. Неужели просто ушел?

Артем остановился и странно на нее посмотрел. Его распухшее перекошенное лицо в свете фонаря выглядело пугающе.

– Я ее видел, – наконец выдавил он. – И нам нужно торопиться.

У Тамары был еще миллион вопросов, но что-то в голосе Артема подсказывало, что с ними можно и подождать. Они в молчании пересекли операционную и двинулись дальше, с каждым шагом прибавляя скорость.

Вокруг по-прежнему были темнота и сырость, и Тамара напряженно вслушивалась в эхо их с Артемом шагов, боясь услышать в нем еще что-то. Вскоре она поняла, что они идут уже слишком долго, гораздо дольше, чем шли сюда, хотя обратный путь всегда бывает короче, это закон.

Артем, видимо, тоже это понял. Он остановился, поводил фонариком из стороны в сторону. Но все-таки двинулся дальше, несмотря на растущую тревогу, которую Тамара без труда прочитала на его лице. Она пошарила в карманах, собираясь вытащить телефон и проверить – чем черт не шутит, – нет ли здесь сети. Но нашла только янтарную куколку на оборванной веревочке – сам телефон, наверное, выпал еще в камере, а Тамара была так напугана, что не обратила на это внимания. Внутри всколыхнулось совершенно детское желание броситься назад и найти его, чтобы мама не ругалась. Но Артем, шедший на полшага впереди, резко остановился, так что Тамара едва не врезалась ему в плечо.

– Что… – начала она. И тут же сама все поняла: перед ними была стена. Глухая, кирпичная, до самого потолка.

– Не понимаю, – прошептал Артем.

Тамара хотела озвучить свою догадку о том, что подземелье на самом деле разветвленное, имеет множество ходов, которые они просто не заметили в темноте, и сейчас, видимо, свернули не туда. Но не успела.

Они с Артемом, не сговариваясь, обернулись на звук: тихое постукивание, шелковистый шорох. Луч фонаря заметался по стенам, полу и потолку и на мгновение выхватил очертания темной фигуры. Высокой, сгорбленной, ощетинившейся острыми, торчащими во все стороны перьями. Тамара увидела на этом странном теле узкое бледное лицо – почти человеческое. Оно было частично спрятано под длинными волосами, но глаза – большие, черные, маслянистые – смотрели цепко и совсем не добро. Существо двинулось к ним. Оценить его размеры Тамара никак не могла: оно будто перекатывалось, опираясь на сложенные суставчатые руки-крылья и волоча за собой оперение. В одно мгновение оно казалось не выше человека, в другое будто заполняло собой весь проход.

Парализованная ужасом, Тамара отступила на шаг и уперлась спиной в стену. Луч фонаря задрожал – вслед за пальцами Артема, которые его держали, – потом раздался стук, и свет погас.

– Черт… – Артем упал на колени и принялся шарить ладонями по холодному полу: Тамара скорее угадала это, чем увидела.