Девочка из черного мрамора

Ее взгляд сейчас вгрызался в темноту, стараясь различить создание, которое давно стало ее частью и которое с каждой секундой подбиралось все ближе. Вряд ли для того, чтобы познакомиться и узнать, как дела. Кожу на затылке стянуло, ноги стали тяжелыми. Тамара слышала ритмичное постукивание и шелест. Громче, громче… В лицо пахнуло сыростью и гнилью, мокрой шерстью и грязными волосами, нечищеными зубами, запекшейся кровью, обедом, который разогрели в микроволновке и забыли там на несколько дней. Шеи что-то коснулось: совсем легонько, осторожно…

Руки плохо слушались Тамару, но она вдруг осознала, что ее влажные пальцы все еще сжимают крошечную балерину – сувенир из такой далекой поездки в Зеленоградск.

«Скоро 26 октября, у меня день рождения. Вот бы получить куклу! Но ее не будет. Отец говорит, что нельзя тратить время на детские глупости и фантазии. Ведь цель передо мной только одна – идти к совершенству…»

Тамара медленно, чтобы не напугать Ангелику, вытянула в темноту руку и раскрыла ладонь.

– Это тебе, – прошептала она. – Она совсем маленькая, но это все-таки кукла. Как ты хотела. – Она подумала немного, стараясь припомнить, какой сегодня день, и добавила: – С днем рождения, Ангелика.

Стало тихо, только шумела в ушах кровь и трепетало совсем рядом дыхание Артема. Темнота перед Тамарой настороженно молчала, застыв неподвижно. Но вот она уловила легкое волнение, и в следующий миг что-то влажное и немного колючее быстро скользнуло по ее ладони.

Тамара взвизгнула, отдернула руку, но темная шелестящая волна уже катилась прочь и вскоре стихла где-то в глубине подземелья. Куколки в ладони больше не было.

Глава 53. Танцующая звезда

Они с Артемом выбрались из бутафорской кладовки, когда в цокольный этаж уже пробивался серый утренний свет. Тяжело дыша, Артем проковылял к лестнице, ведущей в школьный коридор, и, схватившись за перила, начал подниматься.

– Сейчас найду свой телефон, – простонал он, – позвоню отцу – и пофиг, пусть забирает. Все что угодно, только не вот это все…

Тамара шла следом, но, едва ступив на нижнюю ступеньку, остановилась. Ее взгляд нырнул под лестницу, где, покрытые пылью, стояли в ряд несколько бело-голубых металлических бочек.

– Идешь? – Артем обернулся.

– Ты ведь понимаешь, – помолчав, сказала Тамара, – что ничего на самом деле не закончилось?

– В смысле? – Артем опешил. – Она ушла. Взяла твою куклу и ушла…

Тамара покачала головой:

– Она злится. Очень злится. Она ранена, во всех смыслах. Она хочет, чтобы все это увидели, и не успокоится надолго.

– Откуда ты знаешь? – Артем посмотрел на нее с сомнением.

Тамара задумалась: и правда – откуда? За последние пару недель они с Ангеликой будто слились в одно целое. Даже не так. У них словно появилось какое-то невидимое общее пространство, в котором они могли чувствовать и понимать друг друга. Вроде бы именно так работает эмпатия – качество, которое позволяет людям улавливать, распознавать чужие эмоции и даже переживать их так же остро, как свои.

Тамара про эмпатию часто слышала от мамы – та считала, что ее дочери этого свойства недостает и поэтому она плохо ладит с одноклассниками. Но тут, в «Мастерской», Тамара все-таки кое с кем поладила: они с Ангеликой оказались на одной волне. Настроились друг на друга, как два музыкальных инструмента. Потому что обеим было страшно одиноко? Потому что хотелось, чтобы от них ничего не ждали и любили их просто за то, что они есть?

В любом случае из всех, кто был здесь, Ангелику услышала именно она, Тамара. Она выпустила ее. И, пользуясь этой связью как телефонной линией, маленькая фройляйн Нойманн поделилась с ней тем, что умела. И тем, о чем мечтала. А Тамаре оставалось услышать просьбу Ангелики. И выполнить ее.

– Но школу закроют. Неужели ты думаешь, что после всего, что было, сюда кто-то еще поедет?

– Сейчас нет, но пройдет несколько лет… Это ведь красивое место, и Озеров привел его в порядок. Здесь можно открыть замечательный отель. Или санаторий, как это уже было. Или музей…

– Сами будут виноваты, – пожал плечами Артем. – Это уже не наше дело.

– Вообще-то наше, – тихо сказала Тамара. – Мы же все знаем. И мы не можем просто взять и закрыть на все глаза, махнуть рукой и сказать: будь что будет. Я так уже долго делала и больше не хочу…

– И что ты предлагаешь? Чего она хочет, чтобы успокоиться? – Артем спустился на несколько ступенек. – Вряд ли она об этом скажет.

– Вообще-то уже сказала. И не раз.