Девять хвостов Кицунэ. Рассказы о лисах-оборотнях

Из ворот монастыря вышел молодой священник с длинными сальными волосами, большие пальцы его рук были засунуты за поясок, охватывающий рясу. Он что-то поднял с дороги и откинул в сторону, и дальше, прогуливаясь, священник по-хозяйски смотрел по сторонам: положил полено, которое уронили рубившие дрова работники, в поленницу.

– Добрый день, батюшка, ― обратился к священнику Андрей, ― не подскажите, где здесь родник?

– Вниз по тропинке к озеру, ― ответил священник, ― а куда вы идете?

– В Кириллов, хотим через лес срезать.

– Через лес ближе, но я не советую, ― покачал головой священник.

– Почему? – спросил Юра.

– Можете встретить Лесную Деву.

– Кто это? – спросил Сергей.

– Дьяволица, ― нахмурился священник.

– О! – издал неопределенный звук Юра.

– Что значит: дьяволица? ― спросил Сергей.

– Я пещерку выкопал здесь рядом, только в ней и спасаюсь, ― в волосах священника Юра заметил кусочек земли.

– Как это спасаетесь? – спросил Андрей.

– Холодом плоть усмиряю, ― вздохнул священник, ― чтобы к этой дьяволице не побежать.

– Не понял, ― сказал Юра.

– Встретишь, сразу поймешь, ― священник махнул рукой и пошел обратно в монастырь.

– Интересно, что за Дева? ― сказал Сергей.

– Да выдумка какая-нибудь, ― поправил лямки рюкзака Юра.

Путешественники спустились к озеру, набрав по дороге воды в роднике. Они быстро поставили палатку на берегу. Солнце ушло за деревья, и комары включились в соревнование за капельку человеческой крови, писк каждого отдельного слился в одно сплошное гудений.

– Я теперь понимаю, почему монахи в скитах по ночам молились, ― Сергей убил комара у себя на лбу, ― из-за комаров не заснешь.

– Ты циник, ― сказал Андрей.

– Кстати, вот простое объяснение, почему из язычества люди стали переходить в христианство: прятались от комаров в церковь, ― Юра тоже прихлопнул комара на руке.

Дно озера просматривалось на несколько метров в глубину. Было интересно наблюдать за скрытой обычно от глаз подводной жизнью. Большая рыба плеснула у поверхности, словно посылала привет неведомым мирам: как радиосигнал разошлись от неё круги по воде. Проплыла стайка маленьких рыбок, словно быстро скользящая по дну тень. Пестрые камни в десяти метрах от берега заволакивала зеленая муть. На поверхности озера необыкновенно длинные волны играли серо-зеленым цветом, словно это искривлялось само пространство при переходе в другое измерение.

Путешественники сидели у костра, который разговаривал с ними, то сипя, как простуженный, то переходя на щелкающий язык бушменов. Языки пламени лизали закопченные бока котелка, некоторые из них, как любопытные зверьки пытались заглянуть: не кипит ли вода. Было довольно светло в легком сумраке белой ночи, и все-таки костер дополнительно обливал серебром ближайшую ветку ели.

– Мне кажется, Лесная Дева – это что-то из Пушкина, ― неожиданно сказал Андрей, и процитировал:

«Там на неведомых дорожках,

Следы невиданных зверей.

Избушка там на курьих ножках,

Стоит без окон, без дверей»

– Странная эта избушка, ― заметил Юра, ― зачем она нужна без дверей?

– Она же волшебная, ― возразил Андрей, ― когда надо дверь появляется.

– «Русалка на ветвях сидит» ― разве можно сразу на нескольких ветвях сидеть? – продолжал разбирать Пушкина Юра.

– Не придирайся, ― Андрей подкинул ветку в костер.

– А может русалка и есть Лесная Дева? ― предположил Юра.

– Кто ж его знает? – пожал плечами Сергей.

– Русалке в воде живут, ― возразил Андрей.

– Если верить монаху, Лесная Дева очень красивая, ― вздохнул Юра.

– Что уже загорелся? – сказал Андрей.

– Нет, я просто, ― пожал плечами Юра.

– Просто… ― усмехнулся Андрей, ― вот паломничек.

Путешественники поужинали картошкой с тушенкой, выпили чаю. Костер потух, но угольки еще переливались разными оттенками красного: из бардовых становясь алыми, в тщетной попытке запылать с новой силой.

– Пора спать, ― Андрей залил угли водой из котелка.

Все забрались в палатку: это было спасением от комаров, но все равно их гудение стояло в ушах. Андрей и Сергей быстро заснули: дыхание их стало глубоким и ровным. Юра тоже стал погружаться в сон, но еще слышал дремотный шелест листьев, плеск большой рыбы, надрывное кваканье лягушек, объясняющихся в любви, вдруг он приподнял голову: на противоположном берегу озера смеялась женщина: звук далеко предавался по воде. Юра посмотрел на Андрея и Сергея: разбудить? Но может ему показалось? Бывают же слуховые галлюцинации. Он осторожно вылез из палатки, застегнул за собой молнию, распрямился и снова услышал призывно-волнующий женский смех. «Тоже наверно туристы», – подумал он и позавидовал, – «веселятся».

Юра подошел к кромке воды: она дрожала, как ресницы спящего человека. Над частью озера повис туман, один клочок которого более густой был похож на фотографию привидения. Юра стал напряженно вглядываться: но видел на противоположном берегу только стену леса.