Девяносто третий

– Нет.

– Выходы на политику?

– Выборных должностей не занимал, в государственных или партийных структурах не работал. В КПСС тоже не состоял.

– Твои люди его слушают?

– Да. Глухо пока.

– Меня больше беспокоит его брат.

– У нас на него тоже ничего нет. Его проверяли перед назначением, чист.

– Нынешние связи? Круг общения?

– Надо брать в разработку. Но такое за пару дней не сделается, сами понимаете.

–Тогда скажи просто, перспективное направление или нет? По твоим ощущениям?

– Нас учили на ощущения не полагаться, Фёдор Михайлович.

– Знаю. Но здесь особый случай.

– Ну, если особый… не очень похоже, что ваш клиент.

– А что за неустановленный контакт был у нашего журналиста? Сегодня в три?

– Что-то личное, возможно.

– Возможно?

– В лифт с нашей сотрудницей он не сел, ушел от наблюдения.

– Заподозрил?

– Повода не было.

– Сможете установить, кого посещал?

– В подъезде девяносто шесть квартир. Минус первый и последние этажи… всё равно получается больше восьмидесяти. Проверка по базе ничего не дала. Потребуются оперативные мероприятия, и не факт…

– Ладно, не устраивай ликбез.

– Журналист вас больше не интересует?

– Пусть завтра еще послушают его, понаблюдают. Если не будет ничего ценного, давай отбой. По Киреевым тоже.

Глава пятая

17 сентября, пятница

Схема вывода прибыли из банка «Солидарный» была нехитрой. Банк, прокрутив деньги селян, выдал кредит местному торговому дому «Лаура». Домом руководил бывший начальник цеха завода «Шарикоподшипник», которым раньше командовал сам народный губернатор. Со счета «Лауры» средства утекли в экспортно-импортную фирму «Посейдон» в Новороссийск, а та обратила их в доллары и перегнала на счет компании Andrew Jones Ltd., державшей офис в Лимасоле, на Кипре.

«Посейдон» выступал посредником при закупке товаров народного потребления, которому доверчивая «Лаура» мигом внесла стопроцентную предоплату. До получения твердой валюты зарубежные партнеры вели себя примерно. Затем сделка сорвалась. «Посейдон» одну за другой слал гневные телеграммы на Кипр, требуя от контрагентов исполнения договорных обязательств. Одновременно он оправдывался перед «Лаурой», обвиняя во всем лукавых греков.

Учредителями Andrew Jones Ltd. Выступала группа других иностранных компаний. Имена, фамилии и координаты их собственников закон островного государства не раскрывал. Судиться за пропавшие миллиарды тоже никто ни с кем не спешил. Банк проявил удивительную доброту в отношении «Лауры», а торговый дом, в свою очередь, охотно вошел в положение бессовестно кинутого «Посейдона». Впрочем, и взять с сомнительного Andrew Jones, как следовало из документов, было практически нечего…

– Мило, очень мило, – бормотал Алексей, отстукивая на машинке эту часть своего журналистского труда.

Статья получалась действительно убойная. Рядом с ней расследование «Привратника» об исчезнувшей цистерне молока производило жалкое впечатление. На прошлой неделе коллеги посвятили ему первую полосу и ходили очень гордые делом рук своих. Впрочем, теперь Алексей еще сильнее подозревал, что им элементарно слили информацию из желтоватого дома. Пафос их расследования был до боли знакомым: губернатор, дескать, отчаянно защищает жизненные интересы области, а спекулянты-перекупщики норовят вывезти и распродать всё и вся.

«А выбора-то вообще не было у Михаила Евгеньевича с его полпредом. Ни за что не стал бы «Привратник» разоблачать дорогого нашего Якова Александровича, хоть ребята и за реформы всей душой», – сделал для себя окончательный вывод Алексей.

Телефон стоял под боком, на софе, и он снял трубку после первого звонка.

– Привет, – тихонько сказала Даша.

Политика с экономикой в ту же секунду отъехали куда-то на второй план.

– Привет, Дашенька, – ответил он. – У тебя всё хорошо?

– Не очень…

Выяснилось, что в фирме у нее сплошная ревизия. Бухгалтерия уже изучает все счета и скоро доберется до услуг связи. Так что вряд ли теперь удастся болтать подолгу. И, может быть, вообще не удастся звонить.

– Я тебе сам позвоню в следующий раз, – пообещал Алексей.

– Правда?

– Конечно.

«Зачем я так?» – подумал он.

– Хочешь, я на Новый год приеду? – спросила Даша.

– Новый год еще нескоро.

– Но ты хочешь?

Ответ прозвучал не сразу.

– Решим, – сказал Алексей коротко.

– Ты не уверен? А ведь я могу.

– Тут никто ни в чем не уверен.

Он отчего-то вспомнил мартовские аудиенции в Москве и чиновника с депутатом, которые не ведали ничего о дне завтрашнем.

– Волнуешься? Тоже какие-то проблемы?

Алексею захотелось сказать ей о том, что будущий четверг, возможно, перевернет всю его жизнь – а, может быть, и не только его. О том, что в машинке у него такой текст, которого еще не доводилось публиковать ни одной здешней газете. И о том, что он за эти два месяца привык к ее звонкам…

Вместо этого он громко вздохнул.

– Не хочешь меня расстраивать?

– Ну что ты! Откуда проблемам взяться в нашей глуши? – Алексей постарался придать своему голосу как можно более пренебрежительный оттенок. – Постановления переписываю.

– А какие творческие планы?