Девяносто третий

Алексей вздрогнул. Между солнечными бликами на оконном стекле ему померещилось лицо Фёдора Михайловича Кобрина с характерным прищуром. Вопрос о творческих планах прозвучал в последний раз на митинге в его исполнении.

– Планы? Даже не знаю.

– Я, наверное, не вовремя тебя беспокою, – совсем тихо произнесла его собеседница из холодного Норильска.

– Перестань, ладно?

– Не забывай меня, – попросила Даша.

Седовласый референт предложил Алексею присесть и с благодарностью принял у него пачку свежих номеров.

– Огромное вам спасибо! Ивану Минаевичу понравилось, – сообщил он. – А газетки мы прямо сейчас в аппарате распространим.

– Иван Минаевич у себя? – поинтересовался Алексей.

– Убыл в командировку, – посочувствовал референт.

– Как? Он же вернулся только что.

– Вернулся и опять уехал. Экстренное совещание в Москве, в Верховном Совете. Руслан Имранович созывает.

– Жаль. Шеф с ним повидаться хотел, – сказал Алексей без особого сожаления.

– На следующей неделе всё должно получиться, – заверил его человек спикера и даже покивал в подтверждение своих слов.

Из левого крыла желтоватого дома Алексей, не мешкая, переместился в правое, где сидел полпред со своей командой. Еще через несколько минут он и Михаил Евгеньевич молча покинули приемную. Мила проводила их крайне любопытным взором. Беседа по традиции продолжилась на галерке пустого зала.

– Киреевы вчера передали вашу просьбу, – начал Алексей.

– Я не стал тебе звонить на всякий случай, даже Миле не поручал. Новости поступили очень серьезные, – сказал помощник полпреда.

– Новости? Какие?

– Помнишь, ты хотел фактуры про оппозицию? Надежной, проверенной?

– Да. Откуда?

– Сам всё поймешь, когда услышишь, – Михаил Евгеньевич достал из внутреннего кармана миниатюрный диктофон с лейблом Sony.

На пленке были два мужских голоса. Один рассказывал, второй задавал вопросы, уточнял детали. Начальник принимал что-то вроде подробного рапорта у подчиненного. Судя по постороннему шуму, они ехали в машине, но запись получилась качественной. Импортная техника работала, как часы. Алексей слушал, и его не покидало ощущение, что вокруг не явь, а чья-то фантазия.

Служба безопасности «Интегратора» давно следила за базой отдыха «Луч», которая состояла на балансе у «Авиастроя». Слежка, наконец, дала результат: на базу пожаловали гости. Голос на пленке назвал имена двух скандально известных депутатов Верховного Совета и бывшего кандидата в президенты России генерала Малышева. Трое гостей из Москвы, Мясоедов и Кобрин (Алексей похолодел) подробно обсуждали план переворота. Шестым участником тайного совещания был командир гвардейского парашютно-десантного полка, размещенного в казармах на южной окраине города.

Депутаты объявили, что компромисс в верхах более невозможен. По их словам, в случае кризиса, кроме отдельных, как один из них выразился, прикормленных, частей МВД, защищать Ельцина никто пожелает. Чтобы полностью овладеть ситуацией, парламенту необходима силовая поддержка в виде хотя бы двух надежных, боеготовых армейских батальонов с техникой и вооружением.

Дальше слово на совещании взял Мясоедов. Он гарантировал быструю отправку одного батальона с заводского аэродрома. Второй батальон может выступить на Москву походным порядком, по федеральной трассе. Рабочие дружины блокируют областную администрацию, а появление вместе с ними нескольких бронемашин с десантом сразу отобьет у милиции желание сопротивляться. Тыл, таким образом, будет обеспечен.

Командир полка, за которого всё так лихо спланировали, сначала только слушал. Потом он завел речь о присяге, но без особой уверенности. Мясоедов напомнил ему об унижении армии, об офицерах, после вывода из Восточной Европы живущих с семьями в палатках. Последним аргументом стало личное обращение Малышева. Генерал заговорил о совместной службе и присяге, которую дают раз в жизни…

– Я слышу только двух абсолютно неизвестных мне людей, и всё – заявил Алексей, попросив Михаила Евгеньевича остановить воспроизведение. – Вы правы, это слишком серьезно.

Помощник полпреда, ни слова не говоря, сменил кассету и промотал пленку. Снова нажал на Play.

– Вы клялись советскому правительству, а не этой банде! Вы боитесь их? Боитесь кого? Горького пьяницу? Кучку аферистов, придурков? Голубятню какую-то? – в пустом зале эхо разнесло и усилило резкий голос генерала, хорошо знакомый Алексею по телевизионным трансляциям.

– Больше нет сомнений?

Михаил Евгеньевич, обычно спокойный и добродушный, был собран и строг.

– Что дальше? – спросил Алексей.

– Вчера полпред информировал Москву.

– Реакция есть?

– Ожидаем.

– А военные?

– По их линии тоже тишина. Мы советовали вызвать полковника в министерство и заставить написать рапорт об отставке по состоянию здоровья. С начальником гарнизона такой номер не пройдет, он депутат.

– Он тоже с ними?

– Да. Но если поймет, что они раскрыты, может дать задний ход. Не все генералы такие боевые, как Малышев, и сейчас это к лучшему, – сказал Михаил Николаевич.

– Они назначили дату?

– Пока нет. Похоже, ждут первого шага от президента. Им выгодно изобразить из себя жертву.