Девяносто третий

На вызов ответил Георгий Никитич. Алексей уже научился различать братьев по интонации. Договорились увидеться ровно через час в новом микрорайоне. Адрес был совершенно незнакомый, ни о чем не говоривший, и минуты три ушло на объяснения, как найти нужный дом.

Времени до встречи хватало с запасом. Мыслей в голове было тоже с избытком. Главная из них сводилась к простой формуле: «Какого чёрта мне это надо?» Ответ никак не приходил сам собой. Они все ведут свою игру, у всех них свои интересы, повторял сам себе Алексей. В чем его собственный интерес, было не вполне ясно. Едва ли таковым могло считаться расплывчатое редакционное задание…

– Алексей Николаевич, не спи!

Он обернулся на знакомый голос. Максим, видимо, только что вышел из книжного магазина. По случаю потепления он снял куртку и перекинул ее через ремень своей сумки. Ремень опасно натянулся, но выдерживал нагрузку.

– Ты в библиотеку или из нее?

Оба засмеялись. На «Студенческой весне» про них сочинили эпиграмму. Смысл ее заключался в том, что книги, рекомендованные к очередному семинару, всегда оказывались у Алексея или Максима. Университетская библиотека выдавала не более десяти наименований в одни руки, но друзья постоянно ухитрялись переписывать нужные монографии друг на друга и держать у себя их месяцами.

– Был там вчера, как ни странно, – сказал Максим.

– Заявление в аспирантуру подал?

– Подаю. Но не уверен, что правильно поступаю.

– Ты же хотел, – удивился Алексей.

– Дело не в моем хотении. Есть вариант с Москвой.

– По стопам Володи?

– Не совсем. Он в политологи метит, а меня на славяноведение и балканистику зовут.

– Гарантии последующего трудоустройства?

– Никаких.

– Трудный выбор.

Максим глубоко вздохнул.

– Мучительный даже. Здесь можно будет полноценно заниматься, хоть и сидя на диете. Дома всё-таки, с родителями. В Москве никакая диета не спасет, аспирантская стипендия – сущие копейки. Там еще работать придется.

– Шабашки науке не способствуют.

– Именно.

– О том ли мечтали, да?..

– Тебя ведь тоже что-то гнетет? – вопросом на вопрос ответил Максим.

– Заметно?

– Мне да.

– Гнетет, – сознался Алексей. – Занесло в профессию, теперь мучаюсь.

– Не то?

– В широком смысле то, но тоже выбирать приходится.

– Предложение поступило?

– Пожалуй, да, – Алексей замялся.

– Говорить пока нельзя? – уточнил Максим.

– Слово дал.

– Если дал, держи.

– Тяжко. Посоветоваться вообще не с кем.

– Не знаю, смог бы посоветовать что-то или нет. Очень специфическая у тебя профессия, не по мне, – признался Максим.

– Понимаешь, не в профессии проблема. Скорее в людях, – попытался объяснить Алексей. – Скажем так, я с ними не на сто процентов согласен, в чем-то даже совершенно не могу согласиться, но по-человечески они мне интересны… Я, наверное, муть несу? Ничего не понятно?

Друг смотрел на него с интересом.

– Кого мне слушать? – продолжал Алексей, невольно повысив голос. – Свою интуицию? Шефа? Других людей?

– Жаль, что тебе рассказывать об этом нельзя, – задумчиво сказал Максим. – Я так понимаю, как раз от этих людей предложение пришло. Другая редакция? Переманивают?

– Нет, что ты! О другой редакции я даже не думаю.

– Политика?

– Не пытай, – Алексей отмахнулся, – не скажу всё равно.

– Напустил ты тумана.

– Да, и сам в нем блуждаю.

Максим поглядел на часы.

– Извини, мне бежать надо.

– Ты меня извини, – смутился Алексей. – Плел-плел, а толком ничего не сказал.

Он уже протянул Максиму руку, когда тот добавил:

– Спроси сам себя, для чего это ремесло выбрал. Ты ведь действительно историком хотел быть. Наукой занимался, как я. А стал журналистом. Что перевесило?

Алексей помедлил с ответом. Тучи над городом, так и не пролившиеся дождем, расступились, выглянувшее солнце отразилось в витрине магазина, ударило в глаза. Он зажмурился на мгновение, потом тряхнул головой.

– Знаешь, я историю выбирал, когда прошлое было куда интереснее настоящего. А теперь видишь, что вокруг нас происходит? История прямо на глазах делается.

– Хочешь делать ее своими руками?

– Ну, это слишком громко сказано.

– Не увиливай, ладно?

Алексей хмыкнул и шутливо погрозил пальцем.

– Тебя не обманешь.

– Семь лет знакомы, – напомнил Максим.

– Пожалуй, ты прав. Нечего вилять. Спасибо, что помог.

– Чем? Издеваешься?

– Даже не думал.

– Обращайся, если что, – улыбнулся Максим. – А я как-нибудь сам со своей аспирантурой разберусь.

Шестнадцатиэтажный дом в новом микрорайоне стоял чуть на отшибе от своих панельных собратьев. Его балконы были через один выкрашены то белой, то ярко-зеленой краской, и Алексею вспомнились пометки в газете, сделанные Милой. Во дворе, вероятно, по случаю тихого часа не было никого, кроме пенсионера с детской коляской. Из коляски с поднятым верхом не долетало ни звука. Дедушка, занявший позицию на лавочке возле песочницы, клевал носом.