Девяносто третий

Сначала исполнили «Вот кто-то с горочки спустился». Запевала главбух Тамара Ивановна. Потом выпили и закусили снова, и раздалось «Я люблю тебя, жизнь». Алексей, не имевший склонности к хоровому пению, в такт музыке постукивал вилкой по тарелке. Юля, наоборот, пела вместе со всеми, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Лысенко прервался, откашлялся и начал про мадам Анжу. Атмосфера праздничной вечеринки становилась совсем непринужденной.

– В Сибирь-то поедешь, в Ачинск? – тихонько спросил Алексей, подавшись к Юле.

– Если шеф отпустит, поеду, – ответила она ему на ухо. – Поехали со мной.

– Да брось.

– Боишься?

– Боюсь, конечно.

Она сделала огромные глаза.

– Авессалома?

– Нет, тебя.

Юля засмеялась и зарумянилась сильнее.

– Почему?

– Ты с колдунами знаешься, с нечистой силой, – изобразив каменное лицо, сказал Алексей.

Юля засмеялась громче, запрокинув голову. У нее была красивая белая шея. Хор грянул «Виновата ли я». Тамара Ивановна, кося глазом в их сторону, превзошла сама себя по части вокала. Алексей сделал еще одно движение, и его нога уперлась в колено Юли. Сделалось жарко, как от дополнительной порции водки.

– Каждый раз одно и то же, – прошептала Юля.

– Всё можно исправить, – отозвался он, губами дотронувшись до ее уха.

– Как?

– Ты не знаешь?

Юля встала со стула и вышла первой. Алексей направился за ней спустя минуту. Коллектив к тому времени разбился на малые группы и никак не реагировал на внешние раздражители. Шеф с учредителем курили прямо в зале, стряхивая пепел на блюдца, и что-то вполголоса обсуждали. Виктор делал энергичные жесты. Вероятно, он оставался при особом мнении. Лысенко продолжал наигрывать на гитаре в компании с главбухом. Они сидели на фоне огромного панно с изображением звездного неба и космонавта в скафандре. Ресторан свято хранил антураж эпохи Гагарина.

Когда Алексей и Юля, забрав куртки в гардеробе, двинулись прочь из заведения, в спины им опять ударила песня. Редакционный хор отдавал дань мореходному прошлому шефа.

– Сотни тысяч бед за нами следом

Бродят, как надежная охрана,

Плюньте, кто пойдет на дно последним,

В пенистую морду океана!..15

Юля жила неподалеку, и путь пешком до ее дома занял от силы минут пятнадцать. То было двухэтажное деревянное строение, возведенное после войны пленными немцами. Доски под ногами жалобно скрипели. Грязная лампочка в подъезде светила едва-едва. Отовсюду веяло пылью, стариной и бедностью.

В пустой квартире их встретила кошка тигровой масти, худая как спичка.

– Она тоже вегетарианка? – сострил Алексей.

Его спутница без слов зашла на кухню и водрузила чайник на плиту. Взяла спичечный коробок, но зажечь спичку он ей не дал. Сначала крепко обнял ее, так что она издала негромкий стон, а затем принялся целовать. Губы у Юли были необычные, чуть солоноватые на вкус.

–…сними, – донеслось до него, когда он на секунду отпустил ее.

Черная водолазка полетела на пол. На следующем этапе Юля помогла ему. Ее плотные груди, как мячики, выпрыгнули навстречу Алексею. Шелестящая юбка последовала за водолазкой.

– Осторожнее, – успела попросить она, с его помощью избавляясь от колготок.

До комнаты они так и не добрались. Алексей повалил ее на пол в кухне, одним движением успев подстелить свою куртку. Юля дышала всё громче и всё быстрее. Глядя в огромные глаза девушки, он рванул с нее трусики.

– Нет! – вдруг выкрикнула она, изгибаясь и перекатываясь влево, прямо на голый пол.

Алексей опешил.

– Ты что?

Подхватив с пола юбку, Юля скрылась за дверью. Алексей неловко поднялся и, чуть помедлив, шагнул за ней в комнату. Юля сидела на застеленной кровати, поджав ноги и обернув юбку вокруг бедер.

– Что случилось?

– Ничего, – ответила она.

– Я тебя обидел?

– Нет.

– Тогда в чем дело?

– Ни в чем.

– Объясни всё-таки.

– У тебя кто-то есть, – тихо сказала Юля.

– У меня?!

– Да. Может быть, в мыслях.

Алексей посмотрел на нее исподлобья, махнул рукой и вернулся на кухню. Там он быстро оделся, поднял и тщательно отряхнул куртку. Не говоря ни слова и даже не попрощавшись, вышел на лестничную площадку и захлопнул за собой дверь. Гулкое эхо разнеслось по всему подъезду и, кажется, по соседним тоже.

Путь до трамвайной остановки он проделал стремительным шагом. «Иди ты в ж…», – несколько раз повторил он вслух, делая отмашку при ходьбе. Хмель выветривался из головы.

С трамвая Алексей удачно перескочил на любимый троллейбус. Уже держась за поручень перед выходом, он поддался необъяснимому импульсу, резко повернул голову и оглядел пассажиров. Его внимание привлек молодой человек, сидевший в конце салона. Даже не он сам, а его вельветовая кепка, надвинутая на глаза. Если Алексей не ошибся, ее владелец ехал с ним раньше в одном трамвае.

Диалог-3

– Ты уверен, что это надо?

– Уверен.

– У журналистов язык за зубами не держится. А он нам ничем не обязан.

– Будет обязан как раз.

– Не проще ли денег дать, если он тебе нужен?

– Не проще. Можем только всё испортить.

– Деньги еще никому не мешали в этой жизни.