Девчонка БЕСпредела

– Дарья, выходи! Я, то есть Изя, будет приезжать сюда каждое утро, пока не улетит в Тамбов, а там и другие желающие найдутся! – водитель у Изи был активным и хлеб свой получал не даром.

– Это значит, он и завтра еще приедет? – оживилась Дашка и перестала плакать от обиды и жалости к себе «безлексусной».

– Приедет, приедет, не переживай, – усмехнулся Григорий. Дарья вытерла слезы и, успокоенная, пошла заваривать чай.

Собиралась она, в отличие от большинства девчонок, быстро. Это Чабурадзе нравилось.

– Гриш, – Дашка подкрутила тушью ресницы и приоткрыла рот, – почему мы по утрам сообщники, а по вечерам – враги?

– Почему, когда женщины красят глаза, они открывают рот?

– Два занятия объединяют: красоту наводят и мух ловят! Я серьезно, Гриш!

– Потому что утро наступает после ночи, а самые преданные союзники – это бывшие враги.

– И это значит, что утром ты меня уже не ненавидишь?

– Ненавижу, но меньше.

Родители Григория Зурабовича жили сравнительно недалеко от Дарьи и, хотя оба давно не работали, дома их почему-то не оказалось.

– Может, они на моей старой квартире? – предположил Чабурадзе. Держался призрак стоически, но, по его молчаливому напряжению, Дашка чувствовала, что для него это важно и он переживает.

– Хорошо, давай съездим! Тысячу лет не была на Зоопарковой.

До центра они доехали быстро. На территорию, минуя шлагбаум, попали без труда. Однако у подъезда Даша стушевалась.

– Ты чего? – не понял призрак.

– Консьержа боюсь, – Дашка вспомнила книжку.

– А, это ты из-за «Секса по sms»? – Григорий расхохотался. – Не бойся! Шишка у него давно зажила!

– Остается надеяться, что от удара у него отшибло память, Шевчук Григорий Захарович!

Дарья набрала в легкие побольше воздуха и, стараясь не смотреть по сторонам, прошла к лифту.

– Девушка, а вы к кому? – старенький консьерж проворно соскочил со своего места и кинулся за Дашкой.

– А вот и справедливое возмездие, – позлорадствовал призрак, глядя на побледневшую Дашу.

– Я в семьсот первую.

– А, старые знакомые! – старенький консьерж узнал Дашку даже спустя год.

– Здрасьте! – Даша вымученно улыбнулась.

– Опять посылочку принесли для Чабурадзе? – хитро сощурился наблюдательный старичок.

– Нет…

– А даже если и принесли, передавать ее больше некому. Застрелили жильца, – консьерж пригладил пучок волос, прикрывая небольшую проплешину, образовавшуюся после удара. Было заметно, что по жильцу он не тоскует.

– Знаю.

– А если знаете, то зачем пришли? Еще кому-нибудь книжку принесли? – старичок инстинктивно втянул голову в плечи.

– Нет.

– А, знаю зачем! – оживился консьерж. – Думал, вы уже не придете! Но я сразу понял, что это ваше. Как увидел, так и вспомнил. Оригинальная вещица!

– Какая вещица? – не поняла Дашка, и когда с трудом сдерживающий радостное возбуждение старичок вприпрыжку понесся к своему месту, укоризненно покачав головой, обратилась к призраку: – Не мог не так сильно бить? Все-таки он старенький!

– Похоже, твое явление в подъезде – его самое сильное эротическое впечатление за последние лет тридцать. Он явно перевозбудился!

– Ваше? – старенький консьерж уже несся обратно. В руке у него что-то поблескивало.

– Что это?

– Вы разве не поэтому пришли? Думали, я не сохраню или в ломбард сдам? Я здесь уже много лет работаю, и у меня еще ничего никогда не пропало! Все знают, если я что найду, обязательно верну владельцу! – тараторил старичок, протягивая Дашке замысловатую находку: золотой браслет на предплечье в форме змеи, с двумя сияющими брильянтовыми глазами.

– Где вы его нашли? – и без того незагорелая Дашка стала белой как мел.

– Да у нас во дворе. Возле скамейки. Я еще удивился, украшение-то летнее, а тут март, холод, снег. Но я сразу вспомнил, что вы тогда тоже в нем были! У меня память фотографическая. Тем более такого браслета я ни у кого никогда не видел. Редкая вещь! Я и подругу вашу помню! И то, что вы тогда блондинкой были! И…

– В марте? – перебила Даша и, пошатнувшись, схватилась рукой за дверь лифта.

– Ну да, как раз в день убийства этого вашего буйного из 701. Хорошо, что я рано встаю, а то бы еще час – и ищи-свищи. Вещь-то дорогая, небось! Как же вы его обронили?

– Случайно… Возьмите, выпьете за упокой жильца из 701-й, – Дарья пошарила рукой в сумочке и протянула ему две тысячные бумажки.

– И вам спасибо! С вами точно все хорошо? – старичок порозовел от гордости за свою проницательность. Предвкушение выпивки сделало его еще более радушным.

– Да, – Дашка медленно развернулась и вышла из подъезда.

– Даш, ты что, меня и в день смерти пасла?! – ошарашенный Чабурадзе двигался с ней в ногу.

– Не пасла… Я здесь с того лета не была…

– А браслет?

– Аркаша… – Дашка опустилась на скамейку и минут пять тупо таращилась на браслет.

– Что Аркаша? Тубеленький пас меня в твоем браслете? А почему не в твоей шубе? Он что, хотел со мной выпить?

– Это Аркаша. Он в тебя стрелял.

– Тубеленький?! – Григорий опустился с ней рядом.