Девчонка БЕСпредела

Изя взял Дарью за руку и потянул к открытому бассейну. Вода в нем была прозрачной и голубой, как полуденное небо.

Изя скинул одежду и, щегольнув тренированными мышцами, почти бесшумно вошел в воду рыбкой. Потом вынырнул. В подсветке бассейна он казался еще более журнальным и глянцевым, чем обычно.

Дашка чуть помедлила и сбросила платье, оставшись в почти ничего не скрывающих полупрозрачных стрингах.

Григорий молчал. С досадой подумалось, что, попросись он в подъезд понастойчивей, и исход был бы тот же.

– Все снимай, я отвернусь, – пообещал Изя и не отвернулся.

Дашка не шевелилась.

– Прыгай, я поймаю! – народный депутат вытянул накачанные загорелые руки.

Дарья посмотрела на Григория. Взгляд у призрака был насмешливый и презрительный.

Дашка пролепетала невнятное «прости», подхватила одежду и кинулась к лифту. Там, рыдая, она натягивала на себя платье и старалась на Чабурадзе не смотреть.

Народный депутат нагнал ее на выходе из здания.

– Ты чего испугалась, не маленькая ведь! – Изя растерянно улыбался.

– Извини, я так не могу.

– Как так?

– Вот так, быстро и без чувств.

– Ладно, попробуем долго и с чувствами, – попытался пошутить Изя и, позвонив водителю, попросил его отвезти Дашу домой и пригнать из салона Lexus. Последний был «обязан» заменить чувства.

– А мне скажешь, почему сбежала? – заговорил Григорий, оказавшись в машине.

– Сам все понимаешь!

– Не понимаю!

– Ты бы видел свой взгляд…

– Ну, прости, если я испортил тебе вечер и как-то виноват, что ты ему не отдалась! – издевательские нотки явственно читались в голосе призрака.

– Не обольщайся! Просто я так же, как и ты, не размениваюсь по мелочам, Григорий, – съехидничала Даша.

– Только на «тубеленьких».

– Только на «копирайтерш».

Они рассмеялись одновременно, и возникшее напряжение спало.

Не гранатовый браслет

Дома Чабурадзе попросил Дашу навестить его родителей.

– Даш, у меня завтра последний день. Давай съездим к ним утром.

– А убийца?

– Черт с ним. Прощаю. Мы все равно никого не найдем за один день, если не нашли за три месяца.

– Я же адреса не знаю…

– А я для чего?

– Ну, и что я им, по-твоему, скажу? Здравствуйте, я преследовала вашего сына, когда он был жив, а теперь его призрак поселился в моей квартире и очень просил меня вас навестить…

– Скажешь, что моя институтская подруга с факультета Шапкина.

– Ну да, и мне тридцатник, как и ему!

– Да по вам сейчас все равно не поймешь, кому сколько лет. В шестнадцать выглядите как тетки, в тридцать – как девственницы-институтки.

– Ладно, уговорил. Только дай мне сейчас выспаться. У меня стресс! – Дашка зевнула и отвернулась к стенке.

– На почве чего?

– На почве отсутствия секса в реальности и потери «Лексуса» в перспективе!

– Жалеешь о несостоявшемся заплыве в «Серебряных замках»?

– Не жалею, но все-таки лучше МОЛЧИ!

– Спи, Дашка. Жизнь покажет, кто прав, – смерть сделала Григория сентиментальным и настроенным на философский лад.

Права, судя по всему, оказалась Дарья. Утром, в «конце географии», на улице Расписной, у ее подъезда, словно выросший из-под земли, материализовался новенький серебристый Lexus. Его надрывный, тягучий гудок разорвал пополам предрассветную тишину и заставил Лежакова подпрыгнуть на стареньком диване. Подпрыгнули и другие соседи, дружно сосуществующие с Дашкой на разных этажах: скрытые алкоголики и нелегальные гастарбайтеры.

– В ход пошла тяжелая артиллерия. Можешь в знак благодарности отдаться ему на капоте, – Григорий первым выглянул в окно.

– Lexus-s-s?! Да ладно! – ошарашенно-ликующая Дашка едва не свалилась с балкона. Разноцветная гамма неподдельных и искренних эмоций сплелась в ее горящих от возбуждения глазах: алчность, корыстолюбие, вожделение, азарт и даже любовь! В этот триумфальный момент все в ней было неподдельно и не было для Даши в этом мире мужчины прекраснее и желаннее, чем владелец кондитерской «У Изи».

В долю секунды она натянула разномастные тапочки и бросилась к выходу. Возле зеркала женское тщеславие заставило ее задержаться: напудрить носик, пройтись по губам блеском, брызнуть из флакончика духами. Девушка в зеркале выглядела глянцевой и только что сошедшей со страниц «Тамбовской миссии». Ее взгляд был холодным, блестящим и пустым…

Дарья, точно завороженная, провела по стеклянной поверхности рукой. Отражение не изменилось.

– Гриш, я такая?

– Какая такая?

– Как в зеркале?

– Что ты имеешь в виду?

– У женщины в зеркале есть все, кроме души. Она никого не любит. Разве только Lexus…

Григорий промолчал. Дашка сама все понимала. Изин водитель, чтобы не утруждать Изю, закричал в рупор:

– Дарья, выходи! Это тебе!

– Дарья, выходи! – вторили подуставшие от клаксона и Дашкиных ночных гулянок соседи. Они надеялись, что Даша уедет вслед за «Лексусом».

Дарья заперлась в ванной и закрыла ладонями уши. Она знала: если выйдет – уедет с Муштерманом и предаст не только себя и Григория, но и что-то большее, то, чему она силилась и пока не могла подобрать названия…