Дерзкий

– Думаю, первых. Я хорошо умею убивать. Это знают мои друзья и те из моих врагов, кого я ещё не успел убить. Но их меньше, потому что обычно я успеваю первым. Я выслушаю тебя, посланец. Но попозже. Сначала я хочу получить казну этого чудного гарда, которую кое-кто слишком хорошо спрятал.

– У тебя два варианта, хартуларий, – произнёс Харальд на отличном ромейском, повернувшись к бывшему правителю захваченного поселения. – Или я получаю моё золото, или все пленные умрут, а этот городок будет предан огню…

Ромей гордо выпятил подбородок:

– Ты не…

– Я не закончил! Когда я говорю все, это значит, и ты тоже, благородный. И твоя семья. Но я помню, кто ты, и не обойдусь с вами, как с простолюдинами. Умирать вы будете очень интересно!

И улыбка. Такая добродушная многообещающая улыбка. Он красавчик, Харальд-ярл. Белокурая бестия. Истинный Бальдр[30] лицом и осанкой. Все зубы на месте, так что улыбка у него хороша. Во всех смыслах. В том числе и для продуктивного общения. Такого, как сейчас. Потому что пугает покруче злобного оскала.

И ромей «поплыл». Он ещё пыжился и задирал кверху слипшуюся от крови бороду, но Сергей уже знал: согласится. Ярл получит свой выкуп.

– Закончите тут, – бросил Харальд Сигварду и Торбьёрну, приобнял Сергея за облитые кольчужным плетением плечи и увлёк к выходу.

Так они и покинули муниципалитет. Вдвоём.

Вывернуться из-под ярловой руки Сергей не пытался. Во-первых, пусть все видят, что Харальд ему покровительствует, во-вторых… Не факт, что получилось бы.

Ярл отпихнул ногой выбитую дверь, окинул взглядом площадь, втянул раздувшимися ноздрями воздух…

– Славно пахнет. Тебе нравится, маленький варяг?

Сергей сморщил нос. На площади воняло не так сильно, как внутри, но тоже неслабо. Кровь, гарь, испражнения. Боль и ужас.

– Запомни этот запах, Варт, – назидательно произнёс Харальд, заметив, что Сергей поморщился. – Для воина нет ничего слаще. Потому что это запах победы!

– По мне, так поражение пахнет так же, – буркнул Сергей.

Поймал обеспокоенный взгляд Машега и кивнул: всё в порядке. По крайней мере, он на это надеялся.

Харальд засмеялся:

– Нет, малыш! Поражение пахнет совсем по-другому!

– Так и есть.

Ерги.

– Мясцо, которое собираешься съесть ты, и мясцо, которое тебе не достанется, пахнут по-разному.

– Ты понимаешь, варяг, – одобрил ярл. – А уж если это мясцо – твоё…

– Ярл, ты знаешь, что Самкерц – в осаде? – не выдержал Сергей.

– Конечно, знаю.

– И не идёшь на помощь? Великий князь поставил тебя воеводой! Ты поклялся! – выпалил Сергей на одном дыхании. И тут же пожалел. Указать ярлу, что тот должен делать… Это, мягко говоря, не дипломатично. Может и прибить.

Сергей бросил взгляд на Олегова ближника: вдруг поддержит?

Не поддержал.

Зато и Харальд не обиделся.

– Я и повинуюсь. Что скажешь, Егри? Надо мне выручать молодого сына Стемида?

– Своё дело ты сделал, – отозвался варяг. – И сделал хорошо. Очень хорошо. Но проучить хузар ещё разок было бы неплохо. Беньяху нашему конунгу гневные письма шлёт, войско на Киев послать грозит, договариваться не хочет. Знает, что Самкерц нам не удержать.

Ярл и киевский сотник обменялись понимающими взглядами. И увидев это, Сергей вдруг осознал то, что должен был понять уже давно.

Захват Самкерца – это не спонтанный грабительский налёт. Это – политика. Великий князь сознательно всунулся в далёкие от идеальных ромейско-хузарские отношения. И укусил сразу обоих соперников явно не просто так.

Об этом стоило поразмыслить. Понятно, не сейчас, а в более спокойной обстановке.

– Хаги! Сумеешь набрать из пленных сотню-полторы трэлей покрепче? – спросил ярл. – Хочу посадить их на гребные скамьи хеландия.

– Думаешь, это хорошая мысль? Драться за тебя они не захотят, да и не умеют. Дай им свободу – и они просто разбегутся.

Ну да. Есть у северян такой обычай: раб, взявший весло «дракона волн», автоматически получает свободу.

– Какая свобода? – удивился ярл. – Я же их не на рум драккара сажаю, а на рабскую палубу ромейской змеи. Поторопись, викинг. До заката мы должны быть в море. Мой юный друг-варяг, – Харальд звонко щёлкнул по макушке Сергеева шлема, – очень просит меня спасти его вождя. Не то его захватят хузары и подрежут ему уд по своему дикому обычаю, а с тем, что останется, будет непросто делать будущих княжат!

Ярл захохотал… слишком демонстративно.

Сергей чуял: Харальд нервничает. И именно поэтому хочет поскорее убраться из городка.

Глава 21, в которой Сергей получает прозвище

Оказалось, что кораблей у Харальда не два, а девять. Девять корабликов, набитых всякой всячиной. Очень ценной «всячиной».

Четыре «купца» приличного водоизмещения. Военный корабль, ещё две недели назад «приписанный» к херсонскому порту. И четыре драккара, с помощью которых и были добыты остальные пять. Весь этот флот нёс двести сорок шесть хирдманов ярла Харальда. Двести сорок семь, считая самого ярла. И девяносто восемь киевских дружинников, которыми командовал Егри.