Деревянный хлеб. Части 1-4

— Потом мы свернули и двинули в сторону Лахтинского разлива. Идем… Мимо, один за другим, мелькают уличные указатели на фасадах домов. Но докторишка ничего вокруг не видит и бубнит своё, как токующий глухарь… Пришлось гражданина слегка притормозить. Спрашиваю — как у него дела со зрением? Сначала, он меня не понял. Видимо, готовился оценивать заросли флоры, а кругом асфальт и многоэтажки. Потом — таки зашарил вокруг глазами. Потом — увидел. Очень долго совмещал фантазии в собственной голове и объективную реальность. Потом — аж позеленел от лютой злости… Хотя, отдаю должное столичной выдержке, молча. Ну, разве что, пару раз, сдавленно икнул…

— ???

— Камышовая улица в Ленинграде появилась на самом излете Перестройки. Видимо, кто-то пробовал на прочность «священный канон». Я по Союзу много ездил и точно знаю, что в болотистой местности, хоть одна Камышовая улица — обязательно должна быть. Правило без исключений! В Томске и Волгограде, Нижнем Тагиле или Сочи — они есть обязательно. В Севастополе — Камышовая бухта. Только в будущем Питере, вплоть до 1990 года, Камышовой улицы — не было. Вопреки естествознанию. Коренные ленинградцы, от избытка «кюлютурности», новости местной топонимики не отслеживают, а я — запомнил.

— Подловили, получается?

— Не то слово! За пару минут, пока этот самый Николай Берг переваривал информацию, я получил возможность наблюдать у него на физиономии полную смену цветов побежалости. Пригодилось!

— А что пациент сказал?

— Естественно — «Это неправильно! Это возмутительно! Этого не может быть!» Они же там, в Питере, на государственные органы власти, буквально молятся. Пряча за показной лояльностью — брезгливую русофобию… Но, попутно — считая себя «патриотами». Специфическое раздвоение личности.

— ???

— Санкт-Петербург, уже триста лет, является для России «окном в Европу». Аборигены привыкли «жить на подоконнике», жадно вдыхая «западный воздух» и считая себя «тоже европейцами»… Отчего, любые намеки на реальную страну пребывания — вопринимают, как личное оскорбление. В нашем случае я позволил себе бестактно напомнить, что если улица называется «Камышовой», то где-то рядом обязательно, в немеренных количествах, растут камыши. Иначе, её так сроду не назвали бы… Логично?

— Какая связь?

— Согласно нормам русского языка — традиционно принято, что в России любые «высшие водные растения» называют «камышом». Не различая сортов и подвидов… Единственным исключением из этого правила, при Советской власти, с 40-х по 80-е годы, оставался Ленинград… Там, после войны, тряслись над «священным каноном» легенды о Блокаде. Отчего, именно в Ленинграде, именно Камышовой улицы — не было! При этом — не было ни Тростниковой, ни свят-свят — Рогозной… После Перестройки, негласный запрет говорить в русском городе на русском языке — оказался снят. Отчего, в современном Санкт-Петербурге — «камыш» обильно представлен в топонимике. Есть не только улица его имени, но и многочисленные рестораны, магазины и автобусные остановки… Справедливости ради (это я уже позже в Интернете нагуглил) — есть Тростниковая улица и одноименный переулок в поселке Парголово Ленинградской области, на Выборгском шоссе. Похоже, что там затесался в начальники какой-то знаток ботаники. Хотя, повторяю, никакого запрета на слово «тростник» сроду в СССР не существовало. Тростниковые улицы в Курске и Адлере, Горьком (пардон, Нижнем Новгороде) и Симферополе — доказательство. Везде оно никого не колышет. Русский язык богат на синонимы…

— И стоило по такому ничтожному поводу переживать? — вот тут каудильо не прав…