Деревянный хлеб. Части 1-4

— На всякие правила и законы советская номенклатура обычно плевала с высокой горы. Иначе, нам мало что удалось бы отыскать. А так — там бумажка завалялась, тут справочка потерялась. Этот документ составлен персонально для товарища Жданова, в единственном экземпляре и обнаружен в архивах партийной организации Ленинграда, через много лет после войны… Пример нарушения порядка оборота «секретной» документации (как и в случае с письмом военного прокурора) вопиющий. Их просто не возвратили… Видимо, только потому они и сохранилось. Собственные-то архивы госбезопасности — недоступны совсем. Зато теперь мы можем судить об интимных подробностях работы с документами лично Жданова. Обратите внимание, кроме него — там никто не расписывался. И все пометки тоже его рукой…

— Ну-ка… — снова завладел «планшетом» завхоз, — Действительно интересно! Видно, что к 1941 году — данный гражданин на своем посту основательно зазвизделся. Расписался карандашем жирно-черного цвета, подчеркивал важное — карандашем красного цвета (наверное, подражая товарищу Сталину), заметки делал ещё одним, остро заточенным. Это любопытнейший материал! Спасибо, Галочка.

— Ближе к делу! — каудильо ещё не понимает куда клонится тема, но почуял недоброе.

— Ближе некуда! Читая докладную и подчеркивая самые важные места, Жданов — цены на продовольствие никак не отметил! Хотя, подчеркивал про статистику смертности населения, людоедство и про употребление в пищу животных, в том числе павших. Это при том, что цифры какие-то заниженные.

— Так он же собственноручно отметил своё удивление по поводу снижения смертности…

— От бумажки мерзко пахнет молчаливым сговором между начальством и подчиненными… НКВД якобы рапортует о состоянии дел, руководство этим рапортам типа верит. А на самом деле вокруг творится невообразимый ужас, который в документах — отражать нельзя. Даже в «совершенно секретных».

— Всё там отражено! — не ожидала, что вырвется, — Надо читать «с учетом контекста» и постоянно держать в уме — кто, что, кому, когда и с какой целью писал… Тогда — концы сложатся.

— Именно! — Лев Абрамович воздел к потолку извилистый палец, — Кубаткин (как профи контрразведки) — видит Жданова насквозь и знает этот тип партийных работников, как облупленных. Он на их допросах (с применением пыток), в 30-х годах, свою молниеносную карьеру делал. Но, пока что — Жданов у власти. Поэтому отчетность оформляется хитро. Вроде бы и правда, а поймет её — не всякий.

— Смысл?

— К конце декабря 1941 года Ленинград превратился в голодную живодерню. Кто-то за это должен был ответить. Очень похоже, что в «козлы отпущения» намечался товарищ Жданов (кто ещё?) и Кубаткин заранее готовил на него «материал». Включая вот такие «справочки»… Насколько я помню публикации времен Перестройки, он на всех собирал «компрометирующий материал». Включая собственных начальников. Времечко было беспокойное, между советскими сановниками бушевали «войны компромата»…

— Не тяните!

— Жданов — типичный «революционный барин». Родился в обеспеченной семье, никогда в жизни не голодал, марксизмом увлекся под влиянием отца, расжалованного священника (преподавателя и затем доцента Московской духовной академии). Кубаткин — родился в многодетной шахтерской семье и с детства работал рудокопом. В разведку попал после службы в армии. Он на одинадцать лет младше, но труда и лишений — нахлебался с избытком. Человек совершенно другого поколения и мотивации. Жданов для него — потенциальный «объект разработки» (что бы он про своего протеже не воображал). Сначала, идет «оперативная игра», а потом — как карта ляжет. Сговор между начальником и услужливым холуем — только первый уровень содержания бумажки. Второй уровень — очевидная «подстава». Документ написан с умышленным искажением фактов. Причем, его сочинитель твердо уверен, что адресат — эту «подставу» не распознает. В силу вопиющей житейской некомпетентности! Игра грязная, но как теперь выяснилось — беспроигрышная.

— Угу, через несколько лет — Кубаткин загремел под суд за «преступное бездействие, выразившееся в недоносительстве»…

— Несколько лет, в СССР 40-х годов — целая геологическая эпоха. Дайте договорить! Смотрите на отмеченные красным карандашем места, — завхоз сунул «планшет» Соколову обратно, — Там два прейскуранта цен «черного рынка». Один «денежный», а второй — «меновый». Последний для Жданова понятен и интересен. Полтора килограмма хлеба за карманные часы — зримо и доходчиво. А расценки за продовольствие в рублях — партийного вождя осажденного города не заинтересовали! Они ему непонятны!

— ???

Отчет НКВД о положении в Ленинграде от 26.12.1941 года (страницы 3 и 7)

— Жданов, с 1918 года — «кадровый» партийный работник. К 1941 году — он уже забыл сколько стоят деньги, как они выглядят. Всю свою взрослую жизнь он кормился из спецраспределителя!

— ???