Деревянный хлеб. Части 1-4

— А кто спорит? Гипотеза о «французском» происхождении части жаргона ленинградских людоедов (они же — будущие «блокадники» и по чистой случайности — «лучшие люди города») объясняет многое. Довоенная советская интеллигенция слишком долго и усердно корчила из себя культуртрегеров и «тоже европейцев», поневоле проникаясь «западными смыслами». Которые — глубоко не русские. Это, конечно, принесло стране больше пользы, чем образовательный снобизм дореволюционных барей (которые своей «культурностью» просто упивались), но тоже — далеко не фонтан. Свой личный корыстный интерес (при любом режиме продолжать сидеть на шее трудящихся) — они блюли свято. Подражая той же Европе, как бы «распространяющей цивилизацию», но таким образом, что бы заведомо не появлялось конкурентов.

— ???

— В традиционной культуре Западной Европы (про Африку и все страны Востока, я пока промолчу) людоедство никак не табуировано. Вообще. Оно законно (!) и допустимо в известной остроты ситуациях. Например, для моряков, потерпевших кораблекрушение. Абсолютного запрета, повторяю, нет. Граница немыслимого у цивилизованных наций проходит не «вертикально», как у нас, жестоко деля мир на людей и зверей (все же влияет «северный тип развития»), а «горизонтально». Расе «господ» всегда можно позволить себе несколько больше, чем каким-то там беднякам. Аристократу или буржуа допустимо сожрать собственного слугу или человека низкого звания. А вот наоборот — нельзя. Потрясение основ мироздания! Описанное, для европейцев очень глубокий «культурный код». Даже гениальный Наполеон на его постулаты не посягал. Про «боевое братство» между всеми людьми одной национальности попытался заикаться один Гитлер. За что ныне и ославлен упырем. В осажденном Сталинграде, например, немцы — голодали не особенно долго, но страшно. Однако, человечину — не ели принципиально. Есть документы.

— Кстати, да! — неожиданно поддакнул каудильо, — Я этот момент специально копал…

— Для нас — оно воспринималось нормально, а для наблюдавших за баталией «западных европейцев» — арийская солидарность стала «культурным шоком». Они-то, много десятилетий, привычно обзывали немцев людоедами. Как и русских, кстати… Пропагандистская компания — шла весь XIX век.

— Ой! — до Ленки наконец-то дошло, вон как глазенки забегали…

— Даже богатый войнами и революциями XIX век, вроде бы уравнявший все сословия — в этом вопросе ничего не изменил. Поэтому состоятельные парижские голодающие, времен ихней Коммуны — питались человечиной довольно спокойно, чуть ли не бравируя навыком утилизации мерзких «клошаров».

— А как же…

— Что бы покушать человечины в Европе — достаточно иметь деньги и желание. Элитные мужские колледжи, где воспитывают будущих правителей мира, славны не только поголовным вовлечением своих питомцев в гомосексуализм, но и ритуальными людоедскими трапезами. До 1917 года данное блюдо можно было без большого труда отведать и в России. Дорого, но не слишком. Только советская власть — особо зарвавшихся отечественных гурманов жестко ограничила. Последние эпизоды публичного поедания человечины на территории СССР — отмечены во Владивостоке, периода режима братьев Меркуловых. Потом это развлечение, на долгие десятилетия — лютый криминал, приравниваемый к вооруженному бандитизму. Однако, как ранее сказано — в раннем Союзе сохранялись значительные группы населения, которые этот вид криминального питания продолжали регулярно практиковать. Во-первых — всевозможные «первобытные народы» (от аборигенов Крайнего Севера до кочевников степной зоны). Во-вторых — сельское население Дона, Кубани и Северного Кавказа (особенно казаки). В-третьих — автохтоны исторической Малороссии. Причина, в бытовом смысле, одна и та же. В среднем эти категории людей жили получше основной массы граждан и привыкли каждый день досыта есть мясо. Перерыв в привычной диете — воспринимался как шок.

— Каждый голод «на югах» — неизменно давал вспышку людоедства? — опять Соколов, — Помню, читал. Центральная Россия — голодала чаще и злее, но там — людоедство оставалось феноменом. Зато, в зажравшемся Новом Орлеане — людоедство началось буквально после нескольких дней голодовки.

— Угу… С непривычки — начало белкового голодания ощущается нестерпимо остро. Все эпизоды с людоедством среди заблудившихся «городских» туристов и тому подобные ЧП советских времен дают на эту тему хорошую статистику. Люди привычные к сытости, необходимость «перетерпеть» голод — воспринимают исключительно агрессивно, как тяжелое личное оскорбление. А почему — именно я? С этой точки зрения, деятельность руководства блокадного Ленинграда, без преувеличения — виртуозна.

— ???