Деревянный хлеб. Части 1-4

Тоненькую пленочку цивилизации, удерживающую внешнюю человекообразность, распирают изнутри миллионы лет беспросветного зверства. Аналогия натянутая, но больше всего такое состояние напоминает мне некогда знаменитые в среде алхимиков «батавские слезы». Если расплавленное стекло капать в холодную воду, то получается занятный эффект. Мгновенно охлажденное снаружи, жидкое стекло капли оказывается сжатым со всех сторон идеально гладкой упругой оболочкой. Все привыкли считать стекло хрупким материалом. Но, если описанную «слезу» положить на железную наковальню и сильно ударить по ней молотком, то стекло удар выдержит, зато на самой наковальне появится отпечаток капли. Прочность напряженного стекла выше, чем у стали. Однако, если руками отломить у «слезки» хвостик — она мгновенно рассыплется в тонкий порошок. Тот же эффект дает любая царапина на «естественной полировке» стеклянной капли. Достаточно чиркнуть по ней алмазным надфилем, как внутреннее давление разнесет «слезку» в пыль. Сходным образом когда-то делали так называемые «закаленные» стаканы. Такой стакан, без малейшего вреда, можно было уронить на кафельный пол. Но, стоило на его краю появиться маленькой щербинке — сосуд мог взорваться в любой момент. Поэтому, обращаться с такой посудой приходилось осторожно. Особенно, при угрозе контакта с абразивной пылью… Не рекомендовалось даже вставлять их один в другой. Одна крупинка песка, одна царапинка — и стакану хана… Кучка пришлых варваров — и нет великой древней цивилизации.

Если сравнивать людей с молекулами, то любая организация — оболочка пристойности, еле натянутая на бурлящий кипяток человеческих страстей. Чем крупнее скопление — тем выше внутреннее давление. Яростнее броуновское движение сталкивающихся между собой индивидуальных воль и амбиций… Как-то нам показали документальный фильм. Камера фиксировала сверху, как по мере заполнения людьми (совершенно обычными ничем не примечательными обывателями) небольшой площади, в густеющей толпе возрастала напряженность. Затем, хаотичное движение сменяла «кристаллизация»… Толпа дробилась на группы (знакомых, относительно симпатичных друг другу, чем-то похожих). Бардак резко ослабевал, усмиренный внутренней структурой.

Если лишить людей возможности «выделять своих», скажем, заменить гражданский контингент толпой одинаково одетых и остриженных наголо новобранцев, то структура самоорганизации не развивается. Зато, на пустом месте может возникнуть паника или массовая драка. Аналогичный эффект наблюдается, когда вместо людей используются любые стадные животные. «Марш левой! Раз-два… Я не знаю толпы страшней, чем толпа цвета хаки…» Фокус в том, что толпа (как учил великий Густав Лебон) легко поддается внешнему управлению. Её можно испугать и рассеять, а можно — чем-то вдохновить, или натравить на чужака… Наблюдая за кучкой спорящих между собой «начальников», по несчастной для меня случайности составляющих диссертационный совет, я вдруг поняла, что маленькая толпа уже консолидировалась и кое-кто здесь «из чужого муравейника»… Как бы, чего доброго, не прокатили… Уже и посматривают на меня недобро, да и обращаются уже, гм… резковато. Недобро.

Осторожно покосилась на Володю и обнаружила, что «указующая ладонь» больше не висит в воздухе, а лежит на подлокотнике кресла. Перехватила чужой колкий взгляд… Так же осторожно покосилась в другую сторону. Седой, судя по всему, незаметно вернулся. И теперь пристально за мною наблюдает. Зоопарк, блин… Психологические игры в замкнутом помещении.

— Надеюсь, все высказались? — как ему только удается говорить внятно, почти не разжимая рта…

— Мне так и не ответили на прямо заданный вопрос! — моему академическому начальству вожжа попала под хвост. Я крайняя. А вся научная гопа теперь молчит и посверкивает в мою сторону обезьяньими глазками.

— Повторите для соискательницы, — после томительно долгой паузы, — будьте так любезны, — гы! Ухватки, пристойные для следователя на допросе. Слава богу, прессуют не меня… Осторожно скосила взгляд на Володю — сияет как медный грош. Только у ладони, расслабленно лежащей на подлокотнике, свесился большой палец. Намекает не жалеть оппонента?

— Э-ы-ы-ы… — только истерики собственного «пока ещё шефа» мне, для полного счастья, тут не хватало…

— Повторять излишне, я помню, — гроза миновала… Все сделали вид, будто вовсе не заметили инцидента. Расселись по местам и ждут спектакля. Показательной выволочки, как минимум… Моей. Ученая степень — висит на волоске.

— Если вам не трудно, то постарайтесь изложить кратко и образно, — подбодрил меня седой, — Мы что-то уже засиделись…