Деревянный хлеб. Части 1-4

Все остальные, словно старательные актеры-любители, изображали негодование мнением оппонентов. Краснели, бледнели, энергично жестикулировали и то и дело, расплескивая, пили охлажденную минеральную воду… Про меня, как будто вообще забыли. От скуки, поневоле, принялась вспоминать всякое, не относящееся к делу… Например, рекомендованные мне Володей «для изучения» отрывки из дневника Первого секретаря компартии Украинской ССР Шелеста… Наглядно получилось, чо… Смыслом жизни для человека была власть. Возможность править, «решать вопросы», вмешиваться, запрещать и указывать… Такое впечатление, что кроме этой самой власти товарища не волновало вообще ничего. Иногда, для порядка он жаловался, что жена совсем позабыта, и личной жизни у меня нет, и как там дети-то мои… Но, скупые строки о семейных радостях и бедах настолько уступают по объему возмущению интригами и картинам «трудовой деятельности», что исчезают все сомнения об истинных приоритетах. Главу о «смещении с киевского престола» товарищ Шелест поименовал, ни больше, ни меньше, как «Худший день моей жизни»! Болезни или смерть родных — вовсе не горе, а именно то, что секретарства лишили — чудовищная трагедия. Проговорился, короче, совершенно по Фрейду…

Такое впечатление, что властолюбие и властобесие, общая черта всех этих бодрых дядек, прорвавшихся к власти. Главная цель — достичь максимально возможной высоты и потом удержаться в кресле. В то же время, раньше как-то не очень обращала внимание — как распорядиться добытой властью и что делать на занимаемом посту (кроме наслаждения полагающимися по должности «ништяками»), мечущиеся передо мною персонажи явно представляют смутно. Кстати, окружающие Шелеста люди партийными лидерами и министрами, по сути, тоже не были. Скорее притворялись, играли роль. Прям, как сейчас… Океан действительно виден в капле воды.

Все попадавшиеся мне описания работы высших партийных и хозяйственных органов, вплоть до самого расхвалённого косыгинского Совмина, похожи. Собрались люди «при должностях» и разговоры разговаривают. На что-то решить — сил (физических и интеллектуальных) не хватает… Вопросы, как правило, не проработаны… Руководители ведомств собачатся друг с другом. Правая рука не знает, что делает левая. Ни согласованности, какой-никакой, ни сотрудничества. Нет даже желания сотрудничать! Зато, взаимных упрёков — хоть отбавляй. Постоянно идет цепляние за мелкие детали, взаимное крючкотворство, а решение вопросов — переносится на следующее заседание… и так — раз за разом… Причем, каждый в отдельности это прекрасно понимает. «До чего же все проходит бестолково, неорганизованно и сумбурно, просто терпеть невозможно, какая-то полная неразбериха», — описывал в дневнике собственные ощущения от упомянутых сборищ Шелест. Я его понимаю. В такой ситуации — одна надежда, что низовые подразделения, на которых реально лежит груз текущих дел, извернутся и как-то справятся сами. «Агония великой империи», однозначно, проходит по единому сценарию…

В чём тут причина такого бардака — гадали и диссиденты, и зарубежные аналитики. То ли при Сталине насмерть отшибли любую самостоятельность. То ли тут общий недостаток квалификации и даже банальной образованности… То ли возрастные проблемы, то ли интеллектуальные… Но, факт остаётся фактом — русская, российская, советская, позднесоветская, демократическая… любая отечественная реальность — всегда одинаковая. При вожде ничем не лучше, чем при царе, положа руку на сердце… По большей части — всё то же надувание щёк и симуляция деловитости (либо наоборот — суматошная и неуёмная активность, чтобы всё видели, что человек «горит на работе»). А дела — либо стоят (что бы там не изображал нарисованный на графиках вздор), либо идут «от плохого — к худшему». Ох! Напрасно жалуетесь, граждане. Читайте Сирила Паркинсона. Того самого, ага… У любой организации, на определенном этапе роста её численности, проблемы совершенно одинаковые. Что в Российской империи, что в Британской… Что в Австро-Венгерской, что в Древне-Римской… Тенденция!