Демиург (СИ)

Он опустил спинку кресла и, закинув руки за голову, устроился в нем полулежа.

- Я жил в очень странное время, - начал он рассказ, глядя в потолок. - Странное и интересное... с точки зрения развития технологий. Сеть тогда только зарождалась, и я получил желанную возможность общаться по интересам, минуя такой неприятный фактор как человеческое общество. Если честно, я даже не представляю, как бы я жил в любой другой эпохе, - он сделал короткую паузу. - Чего скрывать, моя детская тогда еще глупость и лень помешали мне получить должное образование. Хотя я вообще сомневаюсь, что тогда меня могли научить тому, что я умею сейчас... Людей, как ты понимаешь, я не жаловал, и работа на фрилансе в Сети избавила меня от необходимости вербального контакта с ними, чему я был рад несказанно. Мое существование ограничилось четырьмя стенами, и вся моя жизнь протекала там, за семнадцатью дюймами. Сеть для меня стала чем-то особым... как какое-то тайное убежище, как остров, где пираты прятали свои сокровища, подальше от лишних глаз. Это был целый неизведанный континент с особой, аутентичной природой. Такой, знаешь, манящий романтикой Дикий Запад, еще свободный от лицемерных моралистов. Здесь анонимность могла сказать о человеке больше, чем полное досье. И мы любили этот мир. Когда горел монитор, я чувствовал себя дома, в окружении подобных мне, и торжествующая глупость всего того, что происходило за стенами, не в силах была к нам дотянуться. Мы говорили о людях, как о явлении, как будто сами не принадлежали к их роду. Мы все были одиноки, но каждый из нас был целой армией, одновременно тысячей солдат с улыбками на лицах... Проблемы начались, когда весь этот сброд, от которого мы отгородились, хлынул, подхваченный волной моды, в наш мир, не зная его законов и негласных правил. Вся эта зараза потекла через открытые форумы, через социальные сети, созданные прожорливыми Иудами для варварских полчищ. И каждая мелкая гнида, знающая едва ли половину алфавита, считала своим правом в крик заявлять о себе: "Вот я! Смотрите! Я есть! Я не пустое, сука, место! У меня есть мнение, которое вы обязаны уважать!" И чем это мнение было глупей, тем сильнее гаденыш пытался его протолкнуть, вшить, влить, втрамбовать окружающим, вместе с тем продолжая срать на наши порядки. Их появление было подобно налету саранчи. Заполняя Сеть, они стали менять ее под свое атрофированное телевидением и обществом понимание. Они не лезли со своим уставом в чужой монастырь, о нет! Они к ебаной матери снесли его стены, украсили руины помойными тряпками, на которых красовались слоганы с призывами к равенству и справедливости, и среди уродливых, набухающих от гноя чумных ран закатили пиршество с содомией, против которой еще полчаса назад так рьяно боролись. Нас окружили недоросли разных возрастов, чей мозг был изнасилован родителями, школой и энергетиками; мы были вынуждены вариться в одном котле с пидарами, расплодившимися после дождя политкорректности. Они разрушили мой дом до основания. Как же мне тогда хотелось сделать эти руины их могилой, похоронить их там навсегда... Но дальше было хуже. Когда психически больные политиканы, коим место в желтом доме, отыгрались на телевидении за свои детские травмы, они обратили свое внимание на нас. По всей Сети началась охота на контент, объявленный вне закона. Запрет коснулся всего без исключения - информации и музыки, литературы и мультипликации, - всего, где контуженые головы правительства усмотрели вредоносные детали. Фильмы с зерном разумных идей подменялись сериалами, от игры актёров в которых тянуло блевать, как от запаха в общественном туалете. Это дерьмо снимали уроды, уроды же в нем и снимались, а стадо продолжало мычать и хлебать поданное к ужину пойло. Хлебало и просило еще. Однако и этого оказалось мало. Ведомые своими демонами, сраные реформаторы дотянулись своими руками и до святыни, и однажды был издан закон "О границах минимума восприятия", по которому в Сети могли существовать только игры, обладающие качеством графики не ниже установленного какими-то мудозвонами, возомнившими себя экспертами. Они убили то, на чем я вырос. На чем все мы выросли. Они отобрали у нас прошлое, похоронили Дисциплины в выгребной яме, осквернили надгробные плиты, а взамен стали подсовывать нам размалеванные, бездушные клоны того, что приносило нам радость в детстве. "Видеоигры должны выглядеть достойно". Видеоигры! - жестикулируя, выкрикнул мой друг. - Для них даже Дисциплины были видеоиграми! Это как алмазы называть камнями. Как токай водой, как гребаное солнце лампой!

Он сплюнул на пол, растер плевок ногой и отдышался.