Делай деньги!

— А нельзя просто… — Мокрист замешкался и беззвучно произнес: — Поменять слова у нее в голове?

— Она свободный голем! — возразила Ангела Красота. — Как бы тебе такое понравилось?

Мокрист вспомнил Сычика и репку.

— Не очень, — признал он.

— Сознание свободных големов нужно менять силой убеждения. Думаю, я справлюсь.

— Завтра ведь должны прибыть твои золотые големы?

— Надеюсь.

— Насыщенный будет день. Я запускаю бумажные деньги в оборот, а ты будешь водить золото по улицам.

— Мы не могли оставить их под землей. И вообще, они могут оказаться не золотыми. С утра схожу к профессору Флиду.

— Мы сходим к нему. Вместе!

Она похлопала Мокриста по руке.

— Не бойся. Бывают вещи и похуже золотых големов.

— Что-то ничего не приходит в голову, — сказал Мокрист — и пожалел об этом впоследствии. — Я хочу отвлечь людей от мыслей о золоте…

Он умолк и посмотрел на барана, который уставился на него в ответ невозмутимо и загадочно. Мокристу почему-то показалось, что барану не хватает саксофона и черного берета.

— Они же искали его в хранилище? — подумал он вслух.

— Чтобы проверить? — не поняла Ангела Красота.

— Он должен был отправиться туда. Единственное, на что всегда можно положиться, так? Основа всего, что имеет ценность?

— Кто — он?

— Господин Бент в банковском хранилище! — воскликнул Мокрист и вскочил так быстро, что опрокинул стул. — У него есть все ключи!

— Что? Это тот тип, который слетел с катушек после того, как ошибся?

— Он самый. У него Прошлое.

— С большой буквы П?

— Именно! Пойдем, надо спуститься в хранилище!

— Я думала, у нас будет романтический ужин?

— И он будет! Как только мы его оттуда достанем!

Единственным звуком в хранилище был стук каблука Ангелы Красоты. Это очень раздражало Мокриста, который расхаживал взад-вперед перед дверью хранилища в свете серебряных подсвечников, прежде украшавших обеденный стол.

— Я надеюсь, Эймсбери не даст бульону остыть, — сказала Ангела Красота.

Топ-топ-топ-топ.

— Во-первых, — сказал Мокрист, — чтобы открыть такой сейф, нужно носить прозвище Ловкие Пальцы, а во-вторых, моих отмычек тут явно недостаточно.

— Тогда пойдем и найдем этого Ловкие Пальцы. У него наверняка будут подходящие.

Топ-топ-топ-топ.

— И это нам не поможет, потому что, в-третьих, такого человека скорее всего не существует, и в-четвертых, хранилище закрыто изнутри. И мне кажется, он оставил ключ в замке, поэтому мои отмычки и не работают!

— Ясно. Тогда мы можем вернуться в апартаменты?

Топ-топ топ-топ.

Он снова заглянул в маленький глазок на двери. Изнутри тот был задвинут тяжелой дощечкой, и Мокрист видел только отблески света, просачивающиеся по краям. Там горела лампа. Чего там не было, насколько он мог судить, так это вентиляции. Похоже, хранилище построили до того, как концепция дыхания набрала популярность. Эту рукотворную пещеру предназначили для хранения того, что никогда не предполагалось изымать. Золоту не страшно удушье.

— Вряд ли у нас есть выбор, — сказал Мокрист. — Потому что, в-шестых, у него заканчивается воздух. Может быть, он уже умер!

— Если он мертв, пусть подождет до завтра? Здесь ужасно холодно.

Топ-топ топ-топ.

Он поднял глаза к потолку. Тот состоял из древних дубовых перекладин, перетянутых железными ободами. Мокрист знал, что представляет собой старый дуб. Древесина могла быть хуже стали. Она тупила топоры и отбивала молотки обратно в лица их хозяев.

— А охрана не может помочь? — предложила Ангела Красота.

— Не думаю. К тому же не хотелось бы поощрять взлом банковского хранилища.

— Но в охране же служит Городская Стража.

— И что? Когда ты рвешь когти с таким количеством золота, сколько можно унести, о прежнем месте службы думаешь в последнюю очередь. Я преступник. Можешь мне поверить.

Он направился назад к лестнице, что-то считая про себя.

— А теперь ты что делаешь?

— Определяю, какая часть банка находится прямо над золотом, — сказал Мокрист. — Хотя знаешь что? Я, кажется, и так знаю. Хранилище будет прямо под его столом.

…Лампа почти догорела, и маслянистый дым клубился и оседал на мешки, где, свернувшись калачиком, лежал господин Бент.

Сверху послышались звуки и голоса, отделенные от него древним потолком. Один голос сказал:

— Я не могу его сдвинуть. Ладно, Глэдис, принимайся за работу.

— Такое Поведение Разве Достойно Леди? — прогромыхал второй голос.

— Конечно. Это считается перестановкой мебели, — произнес третий, явно женский, голос.

— Очень Хорошо. Я Подниму Стол И Протру Под Ним Пыль.

Последовал треск дерева, царапающего дерево, и немного пыли просыпалось на нагромождение слитков.

— Как Тут Пыльно. Я Принесу Метлу.

— Вообще-то, Глэдис, сейчас я бы попросил тебя поднять пол, — сказал первый голос.

— Там Тоже Пыльно?

— Не сомневаюсь.

— Очень Хорошо.

Раздалось несколько ударов, от которых заскрипели балки, и следом раздался голос:

— В Книге Леди Ваггон По Домоводству Ничего Не Сказано Про Уборку Под Полом.

— Глэдис, там, может быть, человек умирает.