Делай деньги!

— Конечно, я бы хотел, чтобы ты присутствовал, но окончательное решение будет за мной, — сказал Мокрист, стараясь говрить высокомерно. — При содействии председателя, разумеется.

— Шалопая?

— О да.

— У него есть экспертное мнение?

— О да!

Мокрист подхватил собаку и направился в кабинет. Он чувствовал, как старший кассир буравит глазами его спину.

Бент был прав. Некоторые из посетителей явно считали, что попросить ссуду в банке — это все равно что перехватить пару долларов до пятницы. С ними было достаточно просто. Но бывало и по-другому…

— Господин Достабль, если не ошибаюсь? — спросил Мокрист. Он знал, что не ошибается, но так уж было положено говорить, если ты сидишь за таким столом.

— Он самый, господин, с утра был, — отозвался господин Достабль, который постоянно смахивал на очень энергичного грызуна. — Могу быть еще кем-нибудь, если пожелаешь.

— И ты торгуешь пирогами со свининой, сосисками, крысами на палочке…

— Я их предпринимаю, господин, — поправил Достабль. — Я же предприниматель.

Мокрист посмотрел на него поверх бумаг. Спенсер Рудольф Бомонд Новатор, имя длиннее самого человека. Все знали С. Р. Б. Н. Достабля. Он продавал пироги и сосиски с лотка — чаще всего тем, кому было плохо после выпивки, и тогда им становилось плохо после пирогов.

Мокрист иногда и сам был не прочь съесть пирог со свининой или сосиску в тесте, и этот факт интриговал даже его. Что-то было в еде Достабля, что заставляло тебя возвращаться. То ли некий секретный ингредиент, то ли мозг попросту не верил тому, что говорили ему вкусовые рецепторы, и хотел еще раз ощутить вкус горячих, жирных, едва ли натуральных и слегка похрустывающих субстанций на языке. И ты покупал еще.

И, нельзя не признать, временами сосиска в тесте от Достабля была именно тем, что нужно. Печально, но факт. У всех бывали такие моменты. Когда жизнь наносит такой удар, что на несколько критически важных мгновений сочетание странных жиров и сомнительных текстур оказывается твоим единственным другом на всем белом свете.

— У тебя есть счет в нашем банке, господин Достабль?

— Да, господин, спасибо, господин, — ответил Достабль, который отказался снять свой лоток и сидел, выставив его перед собой, как щит. В банке матерый уличный торговец заметно нервничал. Так это и было задумано, для того и были нужны колонны и мрамор. Чтобы ты чувствовал себя не в своей тарелке.

— Господин Достабль открыл у нас счет на пять долларов, — сказал Бент.

— И я принес сосиску песику, — сказал Достабль.

— Зачем тебе нужна ссуда, господин Достабль? — спросил Мокрист, глядя, как Шалопай с опаской обнюхивает сосиску.

— Хочу расширить бизнес, господин, — ответил Достабль.

— Ты занимаешься торговлей больше тридцати лет, — сказал Мокрист. — И продукция твоя, рискну сказать, уникальна.

— Да, господин, спасибо, господин.

— И теперь, похоже, тебе нужна наша помощь, чтобы открыть под своим именем сеть ресторанов, предлагающих ассортимент продуктов и напитков, продолжающих твои традиции? — спросил Мокрист.

Шалопай спрыгнул со стола с сосиской в зубах, бросил ее в углу кабинета и попытался закопать ее в ковер.

Достабль уставился на Мокриста и проговорил:

— Конечно, господин, если ты настаиваешь, но я вообще-то думал о тачке.

— О тачке? — переспросил Бент.

— Да, господин. Я знаю, где можно достать небольшую поезженную тачку, с жаровней, все как положено. И разукрашена красиво. Калека Уолли выходит из бизнеса по печеной картошке, потому что нервы сдают, и уступает ее мне за пятнадцать долларов, наличными. Такую возможность нельзя упустить, господин. — Он нервно посмотрел на господина Бента и добавил: — Я могу выплачивать по доллару в неделю.

— Двадцать недель, — сказал Бент.

— Семнадцать, — сказал Мокрист.

— Но собака только что… — начал Бент.

Мокрист отмахнулся от возражений:

— Договорились, господин Достабль?

— Да, господин, спасибо, — сказал Достабль. — Это ты хорошо придумал, про сеть, конечно, спасибо за совет, но мне кажется, в нашем деле выгоднее бегать.

Бент неохотно отсчитал пятнадцать долларов и заговорил, стоило только закрыться двери за торговцем:

— Даже собака не стала…

— А люди станут, господин Бент, — ответил Мокрист. — И в этом его талант. Я думаю, больше всего денег Достабль зарабатывает на горчице, но этот человек, господин Бент, умеет продавать шипение сковородки. А на это всегда будет спрос.

Появлению последнего перспективного заемщика предшествовали сначала двое мускулистых ребят, которые заняли позиции по обе стороны двери, а затем запах, который перешиб даже стойкий аромат сосисок Достабля. Запах не был особенно плохим. Он напоминал о гнилой картошке и заброшенных туннелях; это был запах, который остается от невыносимой вони, которую ты с силой, но безрезультатно пытаешься с себя соскоблить, и он окутывал Короля, как императорская мантия.