Делай деньги!

«Вот интересно… я правда такой мерзавец или просто хорошо умею думать, как мерзавец?»

Что-то не давало ему покоя. Волоски на загривке подрагивали. Что-то было не так, не на своем месте… небезопасно.

Он обернулся и еще раз выглянул вниз, в холл. Люди кружили по залу, выстраиваясь в очереди, разговаривая между собой…

Там, где все движется, глаз цепляется за неподвижное неподвижное. Посередине холла не замеченный толпой, словно застывший во времени, стоял человек. Он был одет во все черное, в широкополой приплюснутой шляпе, которые часто носят в угрюмых омнианских сектах. Он просто… стоял. И наблюдал.

«Всего лишь зевака, решивший поглазеть на представление», — уверял себя Мокрист, хотя знал, что обманывается. Человек мертвым грузом тянул его мир вниз.

Я передал некоторый компромат…

Он? О чем это могло быть? У Мокриста не было прошлого. С десяток его альтер-эго сообща создавали довольно насыщенное и занятое прошлое, но они исчезли вместе с Альбертом Стеклярсом, казненным на виселице, после чего, не такой уж и мертвый, Мокрист фон Губвиг был пробужден лордом Витинари, который предложил ему новую блестящую карьеру…

Боги, как он задергался всего лишь от того, что какой-то старик смотрел на него со странной ухмылкой! Никто не знал его! Он был сама непримечательность! Когда Мокрист ходил по городу без своего золотого костюма, он ничем не выделялся из толпы.

— С вами все в порядке, господин фон Губвиг?

Мокрист повернулся и посмотрел на старшего кассира:

— Что? А… нет… то есть да. Э… ты видел прежде этого человека?

— О ком конкретно речь?

Мокрист развернулся, чтобы указать на человека в черном, но того уже не было.

— Он был похож на проповедника, — пробормотал Мокрист. — Он… в общем, он смотрел на меня.

— Вы к этому весьма располагаете. Может, теперь вы согласитесь, что золотой цилиндр был ошибкой?

— А мне нравится! Это единственный такой цилиндр!

Бент кивнул:

— К счастью, тут вы правы, сэр. Подумать только, бумажные деньги. Практика, которой не гнушаются только эти язычники, агатяне…

— Язычники? У них богов больше, чем у нас! И золото у них дешевле железа!

Мокрист смягчился. Лицо Бента, обычно такое сдержанное и надменное, сморщилось, как мятый лист бумаги.

— Послушай, я читал про это. Банки выпускают вчетверо больше монет, чем обеспечивает их золотой запас. Это бред, без которого мы могли бы и обойтись. Это мир иллюзий. Город достаточно богат, чтобы служить золотым запасом самому себе!

— У них нет никаких оснований вам доверять, — сказал Бент. — Но они доверяют вам, потому что вы их смешите. Я никого не смешу, и это не мой мир. Я не умею улыбаться, как вы, и говорить, как вы. Неужели вы не понимаете? Должно быть что-то, что несет в себе ценность, которая выходит за пределы моды и политики, ценность, которая устоит. Вы хотите поставить Витинари во главе моего банка? Что обеспечит сохранность сбережений, которые все эти люди доверяют нашим кассам?

— Не что, а кто. Я. Я лично прослежу, чтобы этот банк не прогорел.

— Вы?

— Да.

— Ну конечно, человек в золотом костюме, — кисло сказал Бент. — А если больше ничего не поможет, станете молиться?

— В прошлый раз сработало, — ответил Мокрист невозмутимо.

Глаз Бента дернулся. Впервые за все время их знакомства он казался… растерянным.

— Я не знаю, что вы хотите от меня!

Он почти плакал. Мокрист похлопал его по плечу.

— Веди дела банка так, как ты всегда это делал. Я думаю, с таким притоком средств мы можем выдать несколько ссуд. Ты хорошо разбираешься в людях?

— Мне всегда так казалось, — ответил Бент. — Теперь? Понятия не имею. Сэр Джошуа, как ни прискорбно, был в этом плох. Госпожа Шик — исключительно хороша.

— Лучше, чем ты можешь себе представить, — сказал Мокрист. — Ладно. Я выведу председателя на прогулку, а потом мы… будем перераспределять деньги. Как ты на это смотришь?

Господин Бент содрогнулся.

Послеобеденный выпуск газеты «Правда» вышел с большой картинкой на первой полосе, изображающей вытянувшуюся перед банком очередь на первой странице. Большинство собравшихся хотели принять участие в действии, чем бы это действие ни оказалось, остальные же становились в очередь на случай, если она ведет к чему-то интересному. Мальчишка продавал газеты, и люди покупали их, чтобы прочитать статью «Огромная очередь нахлынула в Банк», что казалось Мокристу немного странным. Они стояли в этой очереди. Или это не считается, пока об этом не напишут в газете?

— Есть первые… желающие обсудить ссуды, сэр, — сказал у него за спиной Бент. — Лучше предоставьте мне разбираться с ними.

— Нет, господин Бент, разберемся вместе, — сказал Мокрист, отворачиваясь от окна. — Пригласи их в кабинет на нижнем этаже, будь добр.

— Я все же считаю, что лучше справлюсь, сэр. Для многих из них идея банковских операций еще внове, — настаивал Бент. — Я сомневаюсь, что они хоть раз в жизни были в банке, по крайней мере в часы работы.