Делай деньги!

Это вызвало всеобщее одобрение. Мокрист не был удивлен. Скажи кому-нибудь, что хочешь его ограбить, — и заработаешь себе репутацию честного человека.

Развешанные уши навострились в ожидании, и здравый смысл покинул Мокриста. А губы сами произнесли:

— И чтобы я получил побольше, я предлагаю — точнее, председатель предлагает — перейти на однопроцентную ставку по всем вкладам от пяти долларов на год.

Старший кассир задохнулся, но толпа не пошевелилась — все придерживались чулочно-матрацных взглядов. Новость скорее произвела неблагоприятное впечатление. Потом кто-то поднял руку и спросил:

— Не дороговато ли за то, что мы сунем свои же деньги в ваши подвалы?

— Нет! Это то, столько заплачу вам я за возможность на год засунуть ваши деньги в наши подвалы, — растолковал Мокрист.

— Ты?

— Конечно. Верьте мне.

Лицо спрашивающего исказилось привычной гримасой тугодума, который пытается поспеть за сказанным.

— И в чем подвох? — спросил он наконец.

«Во всем, — подумал Мокрист. — Для начала, я буду держать их не в своем подвале, а в чужом кармане. Но тебе сейчас лучше об этом не знать».

— Никакого подвоха, — ответил он. — Если вы кладете на счет в нашем банке сто долларов, то через год у вас на счету будет сто один доллар.

— Это ты все красиво говоришь, но где таким, как я, взять сто долларов?

— Прямо здесь, если вложить один доллар и подождать… сколько, господин Бент?

Старший кассир фыркнул.

— Четыреста шестьдесят один год!

— Да, да, придется подождать, зато пра-пра-пра-и-далее внуки будут вами гордиться, — сказал Мокрист, перекрывая смех. — Но я скажу вам, что я сделаю. Если сегодня вы вложите какие-то пять долларов, то в понедельник получите от нас бесплатный доллар. Бесплатный доллар, дамы и господа, станет вашим, и где вы еще услышите такое заманчивое предложение…

— Настоящий доллар, интересно мне знать, или очередную фальшивку?

У входа произошла суматоха, и в зал ворвалась Пуччи Шик. Точнее, попыталась ворваться. Грамотное врывание нужно продумать и желательно отрепетировать. Нельзя просто импровизировать и надеяться на лучшее. Это обязательно кончится толкотней. Два тяжеловеса, поставленных расчищать путь в толпе, потерпели численное поражение, а следом за ними застряли и более стройные молодые люди, которые вели на поводках элитных белых гончих Пуччи. Ей пришлось расталкивать толпу самой.

Мокрист чувствовал, что это могло бы быть так эффектно. Для этого имелось все необходимое: пугающие амбалы в черном, изящные белые псы. Но самой Пуччи достались мелкие подозрительные глазки и огромная верхняя губа, что в сочетании с длинной шеей вызывало у простого обывателя ассоциации с уткой, которую оскорбила проплывшая мимо форель.

«Кто-то должен сказать ей, что черный — не ее цвет, что эти дорогие меха смотрелись лучше на их изначальных обладателях, что если ты надеваешь высокие каблуки, то, будь добра, не сочетай их с солнечными очками, потому что, когда заходишь с яркого солнечного света в полумрак, например банка, ты утрачиваешь всякую координацию и можешь проткнуть каблуком ногу собственного же телохранителя. Кто-то должен сказать ей, что настоящее чувство стиля происходит от врожденного хитроумия и двуличия. Его нельзя купить».

— Госпожа Пуччи Шик, дамы и господа! — объявил Мокрист, хлопая в ладоши, когда Пуччи сдернула очки и приблизилась к банковской стойке, сверкая убийственным взглядом. — Член совета директоров, и она присоединится к нам всем в создании денег.

В толпе кое-где послышались аплодисменты от тех, кто в жизни не встречался с Пуччи, но был рад поглазеть на бесплатное представление.

— Возмутительно! Слушайте меня! Всем слушать меня! — потребовала она. Она снова замахала чем-то подозрительно похожим на одну из экспериментальных банкнот Мокриста. — Это обычная ничтожная бумага! Вот что он собирается вам раздавать!

— Нет, это аналог открытого чека или банковского векселя, — сказал Мокрист.

— Да что ты? Это мы еще посмотрим! Возмутительно! Добрые люди Анк-Морпорка! Неужели кто-то из вас думает, что этот клочок бумаги может стоить доллар? Разве кто-нибудь из вас даст мне за него доллар? — Пуччи пренебрежительно помахала бумажкой.

— Ну не знаю. А что это? — спросил кто-то, и в толпе начали переговариваться.

— Экспериментальная банкнота, — ответил Мокрист, перекрикивая нарастающий гул. — Испытываем идею на практике.

— И сколько таких всего? — спросил любопытный.

— Около двенадцати, — ответил Мокрист.

Любопытный повернулся к Пуччи:

— Даю за нее пять долларов, устраивает?

— Пять? Тут написано, один доллар, — опешила Пуччи.

— Ага. Пять долларов, госпожа.

— Но почему? Ты сумасшедший?

— Не безумнее некоторых, спасибо большое, дамочка!

— Семь долларов! — поднял руку другой человек.

— Это безумие! — взвыла Пуччи.

— Безумие? — переспросил второй. — Да если б я купил в том году горсть пенсовых черных марок, когда этот парень их придумал, был бы сейчас богачом!