Делай деньги!

Мокрист подошел к корзинке и приподнял крышку. Шалопай посмотрел на него, зевнул, а потом встал с подушечки и вытянулся на задних лапках. Он пару раз нерешительно вильнул хвостом, и его огромные глаза наполнились надеждой.

— Нечего на меня смотреть, малыш, — сказал Мокрист и повернулся к нему спиной.

Письмо госпожи Шик было вымочено в лавандовой воде и слегка отдавало джином. Аккуратным старушечьим почерком она писала:

Дорогой господин фон Губвиг!

Я чувствую, что ты милый, добрый человек и не оставишь моего маленького Шалопая на произвол судьбы. Прошу тебя, будь с ним ласков. Он был мне единственным другом в эти трудные времена. Так неделикатно говорить о деньгах в такой момент, но ежегодно тебе будет выписываться сумма в $20.000 (по окончании периода) за выполнение этого поручения, от которого умоляю тебя не отказываться.

Если ты все-таки откажешься или если Шалопай умрет не своей смертью, тобой займется Гильдия Убийц. $100.000 уже лежат на хранении у лорда Низза, так что его подопечные найдут тебя и выпотрошат, как крысу, что будет вполне заслуженно, Умник!

Да благословят тебя боги за твою доброту к отчаявшейся вдове.

Мокрист был впечатлен. И кнут, и пряник. Витинари пользовался только кнутом ну или бил пряником по голове.

Витинари! Вот кому нужно было ответить на кое-какие вопросы!

Волосы у него на загривке стали дыбом, наученные годами постоянных уверток и пряток и излишне чувствительные после письма госпожи Шик, которое никак не шло у Мокриста из головы. Что-то влетело в окно и вонзилось в дверь. Но Мокрист уже нырнул под стол, когда стекло еще только разбивалось.

В двери дребезжала черная стрела.

Мокрист пополз по ковру, потянулся, схватил стрелу и снова прильнул к полу.

Изящным белым курсивом, как гравировка на старинном кольце, на ней было написано: «ГИЛЬДИЯ УБИЙЦ: СТИЛЬ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ».

Наверняка же это просто предупреждение, да? Предупредительный выстрел? Чтобы подчеркнуть серьезность намерений? На всякий случай?

Шалопай выскочил из корзинки и не упустил случая облизать Мокристу лицо. Шалопаю было все равно, кто такой этот человек и что он совершил, — он просто хотел дружить.

— Наверное, — сдался Мокрист, — нам с тобой пора гулять.

Пес восторженно тявкнул, кинулся к мешку со своими принадлежностями, потянул его и опрокинул на пол. Он исчез внутри, истерически виляя хвостом, и вынырнул, волоча за собой красное бархатное собачье пальтишко, на котором было вышито слово «Вторник».

— Ты просто угадал, — сказал Мокрист, застегивая одежку, что было непросто, поскольку его беспрерывно омывало собачьей слюной.

— Хм, а ты случайно не знаешь, где твой поводок? — спросил Мокрист, стараясь не глотать.

Шалопай прыгнул к мешку и сразу вернулся с красным ремешком.

— Ну что, — сказал Мокрист. — Это будет самая реактивная прогулка в истории. Это будет пробежка.

Как только он потянулся к ручке, дверь открылась. Перед лицом Мокриста возникли две ноги кирпичного цвета, каждая толщиной с дерево.

— Надеюсь, Ты Не Под Юбку Мне Смотришь, Господи Фон Губвиг, — прогремела Глэдис свысока.

«На что там смотреть?» — подумал Мокрист.

— А, Глэдис, — сказал он. — Будь добра, встань у окна и постой там. Спасибо!

Послышалось негромкое «тюк», и Глэдис повернулась к нему, держа пальцами еще одну черную стрелу. От резкого контакта с ладонью голема стрела воспламенилась.

— Кто-то Пустил В Тебя Стрелу, Господин Фон Губвиг, — объявила она.

— Неужели? Ты просто задуй ее и положи в лоток с документами, — сказал Мокрист, выползая из кабинета. — Мне нужно встретиться кое с кем по поводу собаки.

Он подхватил Шалопая и припустил вниз по лестнице, по запруженному холлу, по каменным ступенькам — и вот она, черная карета, как раз остановилась у обочины. Ха! Патриций всегда на один скачок впереди.

Мокрист распахнул дверцу кареты, едва лишь та остановилась, с разбегу плюхнулся на свободное сиденье с заливисто лающим Шалопаем на руках, посмотрел на собеседника и сказал…

— О… прошу прощения, я решил, что это карета лорда Витинари…

Рука потянулась и захлопнула дверцу. На руке была очень дорогая черная перчатка, большая, расшитая бусинами черного янтаря. Мокрист поднял взгляд от руки к лицу и услышал:

— Нет, господин фон Губвиг. Я как раз сам собирался к тебе заглянуть. Меня зовут Космо Шик. Как поживаешь?

Глава 4