Делай деньги!

Лошадь, демонстрируя несравненное понимание сути публичных выступлений, снова взвилась на дыбы, когда Мокрист указал на трудящиеся массы.

— Вот это — ценность! Вот это — богатство! Чего стоит золотая монета в сравнении с ловкостью руки, которая ее держит? — Он прокрутил последнюю фразу мысленно и добавил: — Из этого выйдет хороший слоган для первой полосы, как считаешь? И моя фамилия — Губвиг, с «Г» на конце!

Сахарисса рассмеялась:

— Первая полоса уже забита. Что теперь будет с этими созданиями?

— Они останутся здесь, пока большие умы не разберутся, что с ними делать!

— И от чего конкретно они охраняют город прямо сейчас?

— От глупости!

— И последний вопрос, Мокрист. Только ты знаешь секрет големов?

— Как ни странно, но, кажется, да!

— Почему это?

— Видимо, я просто обладаю даром убеждения!

В ответ послышался смех:

— И как бы между прочим командуешь огромной непобедимой армией? Какие требования ты выдвинешь?

— Никаких! Хотя нет, пожалуй, от кофе я бы не отказался. Я сегодня не завтракал!

В толпе засмеялись еще громче.

— Ты считаешь, горожане должны радоваться, что бразды, так сказать, правления у тебя в руках?

— А то! Верьте мне! — Сказав это, Мокрист спешился и снял упирающегося Шалопая с его насеста.

— Кто бы говорил, господин фон Губвиг.

Это вызвало взрыв аплодисментов.

— Ты не хочешь рассказать нам, что произошло с банковским золотом?

— Пошло ему на одежу! — сострили в толпе под общее одобрение.

— Госпожа Резник, твой цинизм ранит меня в самое сердце! — сказал Мокрист. — Я намеревался сегодня с этим разобраться, но — «расскажи богам о своих планах», как говорится. У меня никак не получается очистить стол!

Даже тогда люди рассмеялись, хотя это не было особенно смешно.

— Господин фон Губвиг, я попрошу тебя пройти со мной… — Командор Ваймс пробил себе путь в толпе, и остальные стражники материализовались за его спиной.

— Я арестован?

— Еще бы! Ты покинул пределы города!

— Думаю, он мог бы с полным правом возразить, что город пошел за ним.

Все повернулись. Путь сам собой расчистился перед лордом Витинари. Тропы всегда это делают перед людьми, которые славятся пыточными камерами в своих подвалах. А Ангела Красота, хромая, обогнала его, бросилась на Мокриста и стала колотить его в грудь с криками:

— Как ты до них достучался? Как ты заставил себя понять? Рассказывай, а не то я снова никогда не выйду за тебя замуж!

— Каковы твои намерения, господин фон Губвиг? — спросил Витинари.

— Я собирался передать их «Тресту Големов», сэр, — ответил Мокрист, отдирая от себя Ангелу Красоту как можно более мягко.

— Правда?

— Кроме лошадей-големов, сэр. Они явно намного быстрее любых лошадей из плоти и крови. Их здесь девятнадцать, и если хотите совет, сэр, отдайте одну королю гномов, который наверняка сейчас сердится. С остальными поступайте на ваше усмотрение, но я бы хотел попросить шестерых на нужды Почтамта. Что же касается остальных големов, они будут в большей безопасности под землей. Я хочу сделать их основой валюты, потому что…

— Да, я кое-что слышал краем уха, — сказал Витинари. — Отличная работа, господин фон Губвиг, вижу, ты хорошо все продумал. Ты предложил перспективный план действий. Я тоже много размышлял о сложившейся ситуации, и все, что мне остается сделать…

— О, не стоит благодарностей…

— …командор, арестуй этого человека. Пожалуйста, прикуй его наручниками к надежному офицеру и посади в мою карету.

— Что? — спросил Мокрист.

— Что? — вскрикнула Ангела Красота.

— Совет директоров Королевского банка подает на вас с председателем в суд по обвинению в хищении, господин фон Губвиг. — Витинари наклонился и подхватил Шалопая за шкирку. Собачонка тихонько покачивалась в кулаке патриция, с вытаращенными от ужаса глазами, сконфуженно зажав в пасти вибрирующую игрушку.

— Вы не можете всерьез в чем-то его обвинять, — возразил Мокрист.

— Увы, он председатель банка, господин фон Губвиг. Его лапа стоит на всех документах.

— Как вы можете так поступить с Мокристем после всего, что он сейчас сделал? — спросила Ангела Красота. — Он ведь только что спас положение!

— Очень может быть, хотя не уверен, ради кого он его спас. Закон следует соблюдать, госпожа Добросерд. Даже тираны обязаны повиноваться закону. — Патриций задумчиво замолчал. — Нет, вру, тираны, разумеется, не обязаны повиноваться, но они обязаны соблюдать приличия. По крайней мере, я так поступаю.

— Но он не крал… — начала Ангела Красота.

— Завтра в девять в Большом Зале, — сказал Витинари. — Приглашаю присутствовать всех заинтересованных лиц. Мы докопаемся до сути дела. — И он повысил голос: — Среди присутствующих есть директора Королевского банка? Ах, господин Шик. Здоров ли ты?

Космо Шик нетвердым шагом протиснулся через толпу, опираясь на руку молодого человека в коричневой мантии.

— Вы его арестовываете? — спросил Космо.

— Неоспоримо хотя бы то, что господин фон Губвиг от лица Шалопая формально несет ответственность за золото.

— Вот именно, — сказал Космо, сверкая глазами на Мокриста.