Делай деньги!

— Довольно слов, фон Губвиг. — Космо наклонился к нему. Вблизи он выглядел еще хуже — как восковая кукла из воска, если бы только воск мог потеть. — Встретимся в суде. Это конец, господин фон Губвиг. Или называть тебя… господином Стеклярсом?

«О, боги! Нужно было позаботиться о Криббинсе. Но я был слишком занят — делал деньги…»

И тут появилась Ангела Красота, которую под руки вели через толпу двое стражников, заменявших ей костыли. Ваймс поспешил ей навстречу, словно ждал ее прихода.

Мокрист обратил внимание, что шум города становился громче. Толпа тоже обратила на это внимание. Где-то происходило что-то значительное, а эта склока была просто разогревом.

— Думаешь, ты такой умный, господин фон Губвиг? — спросил Космо.

— Нет, я знаю, что я умный. Я думаю, что я невезучий, — ответил Мокрист. Но на самом деле он думал: «Разве у нас было столько клиентов? И как они кричат!»

Космо продолжал торжествующе орать ему в спину, когда Мокрист сорвался с места и протиснулся к Ангеле Красоте в окружении стражников.

— Это големы? — спросил он.

— Все големы в городе только что замерли без движения, — ответила Ангела Красота. Их взгляды встретились.

— Они идут? — спросил Мокрист.

— Похоже на то.

— Кто идет? — спросил Ваймс недоверчиво.

— Гм, они? — сказал Мокрист и махнул рукой.

Несколько человек выбежали из-за угла со стороны Гостевых Рядов и с изменившимися лицами пронеслись мимо скопища у банка. Это были только капли пены, летящие впереди человеческого цунами, которое накрыло банк, словно он был булыжником на пути волны.

Над морем голов плыло круглое полотнище десяти футов в диаметре вроде батутов, которыми ловят сообразительных людей, прыгающих с крыш горящих зданий. Его несли доктор Икс и четверо других волшебников, и вблизи на нем стал заметен начертанный мелом круг и магические символы. В центре портативного магического круга восседал профессор Флид, который безуспешно пытался лупить волшебников своим эфемерным жезлом. Делегация остановились у крыльца, а толпа помчалась дальше.

— Мы просим прощения, — проговорил запыхавшийся Икс. — Но только так можно было доставить его сюда, а он очень настаивал, ох, как он настаивал…

— Где барышня? — прокричал Флид. Его голос был еле слышен при живом свете. Ангела Красота растолкала стражников.

— Да, профессор Флид? — спросила она.

— Я нашел ответ! Я пообщался с эмийцами!

— Они же все погибли тысячи лет назад?

— Ну, у нас как-никак отдел некромантии, — сказал Флид. — Но должен признать, их речь даже мне показалась какой-то неразборчивой. Ты подаришь мне поцелуй? Один поцелуй — один ответ.

Ангела Красота посмотрела на Мокриста. Он пожал плечами. Этот день был уже за гранью его понимания. Он не летел — его несло ураганом.

— Хорошо, — согласилась она. — Только без языка.

— Язык? — спросил Флид печально. — Какой уж тут язык?

Последовал кратчайший поцелуй, но призрачный профессор просиял.

— Чудесно, — сказал он. — Чувствую, что помолодел лет на сто.

— Ты перевел текст? — спросила Ангела Красота.

В этот момент Мокрист почувствовал, как под ногами задрожала земля…

— Что? Ах да, — сказал Флид. — Это как раз те золотые големы, о которых ты говорила…

…и снова задрожала, достаточно, чтобы Мокрист нутром почуял неладное…

— …хотя, как выяснилось, в контексте это слово означает вовсе не золото. У него может быть свыше ста двадцати значений, но в данном случае, если не рассматривать его в отрыве от остального текста, оно значит тысячу.

Улица снова сотряслась.

— Четыре тысячи големов, как вы скоро сами увидите, — радостно объявил Флид. — О, а вот и они!

Они шли по улице шеренгами по шесть, от стены до стены, десяти футов в высоту. С них стекали вода и грязь. Город отзывался эхом на их поступь.

Они не топтали людей, но рыночные прилавки и экипажи рассыпались в щепки под их тяжелыми ногами. Ряды раздвигались, входя в город, расходились по нему веером, гремели шагами по переулкам, направляясь к воротам, которые в Анк-Морпорке всегда были открыты, потому что незачем отваживать клиентов.

И с ними были лошади, не больше пары десятков во всем марширующем строю; с седлами, вылепленными из глины на спинах, они обгоняли двуногих големов, и не было человека, который, глядя на них, не подумал бы: где бы мне достать себе такую?

Один человеко-голем остановился в центре Саторской площади, поднял кулак, словно бы в знак приветствия, припал на одно колено и застыл. Лошади остановились подле него, как будто ожидая всадников.

Прочие големы шли громовым маршем, направляясь к выходу из города. И когда у Анк-Морпорка, города, окруженного стенами, появилась еще одна стена прямо за воротами, они остановились. Как один, все подняли правый кулак. Плечо к плечу, окольцевав город, они… сторожили его. Все стихло.

На Саторской площади командор Ваймс посмотрел сначала на поднятый кулак голема, а затем на Мокриста.

— Я арестован? — спросил Мокрист кротко.

Ваймс вздохнул.

— Господин фон Губвиг, я даже не знаю, что тебе на это ответить.