Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World

И прежде чем мы перейдем к смыслу, нам предстоит рассмотреть еще несколько ценностей канопи: самореализация, богатство и цель. (Они, наряду со смыслом и интересностью, помогают взаимно разграничить друг друга).

Анализируя подобные понятия, мы должны помнить, что наши обычные концепции не так уж четко определены. Существует значительный произвол в том, какие точки мы относим к тому или иному созвездию - например, где мы проводим границу между исполнением и целью, или между целью и смыслом. И, несомненно, существуют различные слова и идеи, которые мы могли бы использовать для концептуальной организации одного и того же небосвода ценностей, что позволило бы сгруппировать звезды в различные мотивы. Хотя некоторые такие концептуальные схемы будут более элегантными и естественными, чем другие (или будут лучше соответствовать обычному языковому употреблению), вполне может существовать несколько альтернативных систем, каждая из которых будет служить примерно одинаково хорошо в качестве навигационных ориентиров.

Возможно, чем больше каждая альтернативная система будет дорабатываться и совершенствоваться в своих собственных терминах, тем ближе будут сходиться их практические результаты. Это можно сравнить с тем, как различные алгоритмы сжатия с потерями дают разные артефакты (модели искажений) при высокой степени сжатия, но при ослаблении ограничений на память, пропускную способность и вычислительные мощности асимптотически сходятся к точному воспроизведению одного и того же исходного файла.

Поэтому я не хочу утверждать, что тот способ, которым я здесь все излагаю, является единственно приемлемым. В той мере, в какой в нижеследующем изложении выдвигается какое-либо утверждение, оно выражается главным образом в сумме, а не в каждом из ее условий по отдельности. Я хочу набросать картину того, что я вижу, и для этого я должен провести некоторые линии; но я не говорю, что каждая линия в отдельности соответствует объективной истине или превосходит все альтернативные линии, которые можно было бы провести для создания одинаково хорошей картины той же самой сцены. В основном важен гештальт, который они передают, взятые вместе.

В разной степени такой холизм может относиться ко всем областям человеческих исследований. Такую позицию занимал, например, В. В. О. Куайн, хотя, на мой взгляд, он сильно преувеличивал ситуацию (особенно в отношении наших атрибуций лингвистического значения). Однако я считаю, что степень холизма особенно высока в философии и этике. Это одна из причин, по которой, как я подозреваю, оказалось трудно достичь такого кумулятивного консенсусного прогресса, принимающего форму растущего корпуса общепринятых истин, который мы наблюдаем во многих других областях исследований, где стратегия "разделяй и властвуй" была более применима. Даже внутри философии существует вариативность, различные подполя обладают меньшей или большей степенью холизма - темы, которые мы собираемся обсудить, касающиеся смысла жизни и тому подобного, являются одними из самых холистических.

Выполнение

Отказавшись от этих заявлений, давайте обратимся к исполнению. Это понятие имеет долгую историю, восходящую, по крайней мере, к Аристотелю. Многие мыслители пытались найти благо для человека в самореализации того или иного рода - в реализации наших возможностей, самых высоких из наших возможностей, или наших стремлений, или нашей истинной индивидуальности.

Обычно делается вывод, что лучший и наиболее полноценный способ прожить человеческую жизнь, достойный похвалы, - это быть философом. Это занятие предполагает наивысшее и наиболее полное использование разума, который, как нам говорят, сам по себе является самым возвышенным и наиболее ярко выраженным человеческим свойством из всех наших способностей.

Не мне оспаривать столь глубокую мудрость! Я рискну лишь добавить простой вывод, который должен быть очевидным и неоспоримым, но который не получил достаточного признания: а именно, настоятельная необходимость предоставить людям, занимающимся профессией, имеющей столь беспрецедентную внутреннюю ценность, все соответствующие мирские компенсации: высокую зарплату, низкую учебную нагрузку, длительные академические отпуска, короткие стажировки, а также внушающие благоговение титулы и почетные звания, и бесплатные MacBooks. Конечно, не потому, что философы заботятся о таких мелочах - это слишком абсурдное представление, чтобы заслуживать опровержения, - но потому, что эти привилегии (с грустью приходится признать) необходимы для того, чтобы превзойденная ценность нашей работы была понятна широкому сообществу, а значит, чтобы наши университетские коллеги и общество в целом могли немного приобщиться к отраженной славе нашего возвышенного предприятия.