Deep Utopia: Life and Meaning in a Solved World

И наоборот, жизнь, наполненная объективно интересной деятельностью, все равно может оказаться недостаточно реализованной, если некий центральный потенциал остался неиспользованным или какая-то важная склонность не получила возможности реализоваться. Мы можем представить себе человека, которому выпала уникальная, сложная и последовательная судьба, который оказался центральным действующим лицом в узле ряда всемирно-исторических событий и который, таким образом, ведет жизнь, изобилующую интересными событиями; и в то же время он глубоко не реализован - возможно, потому, что его природа располагала его к математическим или монашеским занятиям, которыми его бурная жизнь так и не дала ему возможности заняться.

Таким образом, эти две ценности, интересность и реализация, не являются коэкстенсивными. Однако они значительно пересекаются; и многое из того, что мы говорили о первой, с соответствующей корректировкой переносится и на вторую. Например, многое из того, что мы говорили о взаимодействии между объективной и субъективной интересностью, можно в равной степени применить и к предполагаемой ценности реализации.

Один из новых вопросов, который возникает, когда мы думаем об удовлетворении, заключается в том, что, в зависимости от того, как мы определяем нашу функцию оценки, ценность удовлетворения может быть удовлетворительной в той мере, в какой ценность интересности не является таковой.

Нам будет легче разобраться в этом вопросе, если мы отбросим некоторые сложности концепции исполнения и сосредоточимся на более простом понятии - наполнении.

Допустим, у вас есть ведро. Вы можете все больше и больше наполнять его. Но в конце концов ведро переполняется. В этот момент мы можем сказать, что ведро максимально заполнено.

С аксиологической точки зрения, если мы представим, что "наполнение" - это ценность, мы можем задать несколько вопросов:

Какие именно вещи таковы, что хорошо, если они будут наполнены? Только ведра? Или также чашки, галоши и т.д.?

Хорошо ли только наполнять уже существующие ведра, или у нас также есть причина делать больше ведер и наполнять их?

Отсутствие наполнения - это плохо или просто менее хорошо, чем наполнение? Например, лучше ли, чтобы одно ведро было полным, чем два ведра, одно из которых полное, а другое пустое?

Является ли более ценным, чтобы большое ведро было полным, чем чтобы маленькое ведро было полным?

Если мы начинаем с полного ведра, есть ли у нас основания сделать это ведро еще больше и наполнить его еще?

Аналогичные вопросы можно задать и в отношении самореализации, над которыми вы можете поразмышлять на досуге.

Что касается возможностей самореализации в условиях развитых технологий, я хочу, однако, сказать следующее: не похоже, что самореализация требует инструментальной необходимости. Если у кого-то есть способности к бегу или игре на мандолине, кажется, что он вполне может реализовать эти способности даже в мире, где есть автомобили и проигрыватели. Это хорошая новость, поскольку она предполагает, что ценность самореализации должна быть широко реализована в пластиковой утопии. (В своем описании самореализации Фейнберг вскользь упоминает о "достижениях". Мы могли бы задаться вопросом, не подрывает ли пластичность возможность достижения. Но мы отделим достижение от понятия самореализации и обсудим его вместо этого под рубрикой цели, к которой мы вскоре перейдем).

Таким образом, в качестве нижней границы утопии мы должны быть в состоянии достичь более полной и тщательной реализации тех возможностей, которыми мы обладаем в настоящее время. Возникает еще один вопрос: возможно ли выйти далеко за эти пределы и достичь того, что мы можем назвать "сверхреализацией". Можем ли мы привнести в нашу жизнь такие формы реализации, которые сейчас гораздо более благоразумно желанны для нас, чем обычные формы реализации, которых мы можем надеяться достичь (если нам повезет) в нашем нынешнем историческом контексте?

Я думаю, что для того, чтобы такая сверхреализация стала возможной для нас, необходимо, чтобы по крайней мере одна из двух следующих вещей была правдой:

Либо мы уже сейчас обладаем некой чрезвычайно важной способностью или стремлением, которое не может быть реализовано в нашей нынешней жизни, но может быть реализовано в каком-то радикально ином контексте. В качестве примера можно привести ситуацию, когда у нас есть некая скрытая способность к особо интимному общению с Богом, но ее реализация, хотя и более желанная, чем другие виды реализации, недостижима в нашем нынешнем воплощении. Тогда ситуация, позволяющая окончательно использовать эту первостепенную способность, могла бы дать надежду на сверхреализацию.