Читаем Deception Point (Точка обмана) полностью

Delta-One was looking through a hands-free face mount with a 40 x 90 mm six-element lens, three-element Magnification Doubler, and Super Long Range IR.Дельта-1 смотрел через укрепленное на голове устройство с шестиэлементными линзами размером сорок на девяносто миллиметров, трехэлементным двойным увеличителем и инфракрасным сканером сверхдальнего действия.
The world outside appeared in a translucent tint of cool blue, rather than the usual green-the color scheme especially designed for highly reflective terrains like the Arctic.Окружающий мир представал в холодном голубом свечении, а не в зеленом, как в других приборах. Эта цветовая гамма была специально разработана для активно отражающих поверхностей, подобных льдам Арктики.
As he approached the first berm, Delta-One's goggles revealed several bright stripes of freshly disturbed snow, rising up and over the berm like a neon arrow in the night.Приближаясь к первой из снежных горок, Дельта-1 увидел несколько полосок недавно потревоженного снега. Они поднимались вверх, на склон.
Apparently the three escapees had either not thought to unhook their makeshift sail or had been unable to.Беглецы или не догадались, или не смогли отцепить свой импровизированный парус.
Either way, if they had not released by the final berm, they were now somewhere out in the ocean.Так или иначе, если они не сумели это сделать до того, как взлетели на последнюю, третью горку, то наверняка уже плавают где-нибудь далеко в океане.
Delta-One knew his quarry's protective clothing would lengthen the usual life expectancy in the water, but the relentless offshore currents would drag them out to sea.Дельта-1 знал, что термокомбинезоны, в которые одеты жертвы, продлят им жизнь в ледяной воде, но безжалостное течение вынесет их в открытый океан.
Drowning would be inevitable.И там они непременно утонут.
Despite his confidence, Delta-One had been trained never to assume.Несмотря на уверенность, Дельта-1, как всегда, подчинился инструкции. А она приказывала не оставлять ничего непроверенного.
He needed to see bodies.Значит, необходимо увидеть тела.
Crouching low, he pressed his fingers together and accelerated up the first incline.Низко пригнувшись, он сжал пальцы, увеличивая скорость, чтобы подняться на склон.
* * * Michael Tolland lay motionless, taking stock of his bruises.Майкл Толланд лежал неподвижно, пытаясь определить, все ли у него цело.
He was battered, but he sensed no broken bones.Он чувствовал себя изрядно избитым, однако кости, кажется, не были сломаны.
He had little doubt the gel-filled Mark IX had saved him any substantial trauma.Сомневаться не приходилось: наполненный гелем термокомбинезон сделал свое дело, уберег от множества серьезных травм.
As he opened his eyes, his thoughts were slow to focus.Майкл открыл глаза. Мысли фокусировались медленно.
Everything seemed softer here... quieter.Воздух казался мягче, спокойнее.
The wind still howled, but with less ferocity.Ветер все еще завывал, но не с прежней силой.
We went over the edge-didn't we?Судя по всему, они пересекли рубеж.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки