Давай притворимся, что этого не было

– Я не пытаюсь тебя соблазнить, – заверила его я. – Просто предупреждаю, чтобы ты, ну знаешь, был в курсе.

Виктор уставился на меня полными ужаса глазами.

– Был в курсе чего?

– Ну знаешь, – принялась объяснять я, – в случае, если ты решишь, что нам нужно выплясывать, как черлидерам, ты будешь в курсе, что нужно быть поосторожней с влагалищем.

Виктор остановился у порога и уставился на меня, приоткрыв рот. На лбу у него начал поблескивать пот.

– Мы НЕ будем ничего выплясывать. Я даже не хотел надевать эти гребаные костюмы, ради всего святого, и КАКОГО ХРЕНА НА ТЕБЕ НЕТ НИЖНЕГО БЕЛЬЯ?

Тогда я попросила его говорить тише, а то его начальник мог бы услышать, и вот тогда Виктора начало потряхивать. Меня это обеспокоило, так как мы не могли испытывать паническую атаку одновременно, а я уже за собой это право застолбила. Я стала размышлять, стоит ли ему объяснить, почему на мне нет нижнего белья, или же лучше просто молчать, – к этому моменту он казался совершенно невменяемым, и я сомневалась, что мне удастся объяснить ему, как нижнее белье сочетается с юбками. Тогда я посмотрела через стеклянную дверь в дом начальника Виктора и увидела на диване перед телевизором четырех людей.

И ни на одном из них не было костюма.

Вот тогда-то я и задумалась над тем, что лучше сбежать, потому что если вы заставляете своего мужа носить костюм черлидера – это уже достаточно веское основание для развода, но если вы заставили его надеть костюм черлидера на вечеринку, которую устраивает его начальник и на которой все остальные будут в брюках, то так недолго и ножом в бок получить. Тут до меня дошло, что если я побегу к нашей машине прямо сейчас, то Виктор наверняка заметит, что в доме все без костюмов, и тихонько последует за мной к машине, чтобы пырнуть ножом, пока никто не видит, а получить удар ножом в тот вечер не входило в мои планы. Я сразу же решила, что лучше уж чтобы были свидетели, так что позвонила в дверь, прежде чем Виктор успел осознать всю тяжесть ситуации. Тогда-то он повернул лицо (все еще с разинутым ртом) к двери и увидел, что ни на ком в доме нет костюмов.

– Какого. Хрена? – только и успел он сказать, прежде чем дверь открыл мужчина под шестьдесят. Мужчина посмотрел на нас как-то странно, что, как мне показалось, было немного грубо с его стороны – ведь он же хозяин! – и я решила сразу со всем разобраться, так что выпалила:

– Ну знаете… Спартанцы? Из «Субботнего вечера в прямом эфире»?

Он все продолжал на нас таращиться, нахмурившись, как будто присматривался к нам, и я, пожав плечами, сказала:

– Ладно. Можете не переживать. Наша няня тоже не вкурила.

Виктор прочистил горло и посмотрел на меня своим типичным взглядом, в котором читалось: «Пожалуйста, заткнись», а мужчина у двери сказал:

– Простите. Я могу вам как-то помочь?

Тогда Виктор объяснил ему, что мы пришли на вечеринку, но, судя по всему, неправильно поняли написанное в приглашении (и снова сверкнул на меня без надобности глазами), потому что решили, что вечеринка костюмированная, и тогда мужчина прервал нас и сказал:

– Тут нет никакой вечеринки.

Я решила, что он просто пытается от нас отделаться, но тут Виктор вытащил приглашение, и мужчина любезно обратил наше внимание на то, что мы находимся на Северной Кливлендской улице, а нам нужно на Южную Кливлендскую улицу. Казалось, он испытал огромное облегчение, когда ситуация разъяснилась, но тут я выпалила:

– Ох, слава Иисусу!

Тогда он снова как-то странно на меня посмотрел. Наверное, он просто был атеистом, который не понимал, что я благодарила Бога за то, что теперь не получу от собственного мужа удар ножом, после того как заставила его надеть наряд черлидера на повседневно-деловую встречу. Атеисты таких вещей никогда не догоняют.

Несколько минут спустя мы с Виктором приехали по нужному адресу и увидели дом, украшенный всевозможными декорациями к Хеллоуину, и нескольких людей, болтающихся без дела снаружи в костюмах. Я начала тихонько молиться, но, видимо, делала это недостаточно тихо, потому что Виктор злобно на меня глянул и попросил вести себя сегодня как можно лучше. Он зачитал мне список тем, на которые нельзя разговаривать в малознакомой компании.

– Развод, смерть, политика, героин, секс, рак, проглоченные иголки, – пробубнил он. – Вот об этом разговаривать не надо.

– Все поняла, – заверила я его.

Он посмотрел на меня с сомнением.

– Кроме того, большинство из этих людей – консервативные республиканцы, так что, пожалуйста, не надо им рассказывать о том, как тебе нравится Обама. Мне с этими людьми работать. И ни слова про влагалища или некрофилию, – он действительно был свидетелем того случая, – или про ниндзя, или про то, как твой прадедушка убил твою прабабушку молотком.