Дао подорожника

Или так: мы играем с пацанами во дворе, откуда нам строго-настрого запрещено уходить… но мимо идёт человек с первым арбузом! «Где купили? – Да в магазине за рекой!» Тут же рождается план похода назло всем родительским запретам, и сбрасывается мелочь на полтора рубля, и по дороге полно приключений – пролезть под поездом, срезать через чужие сады, потом ещё злые собаки, страшные цыгане, рыбаки с их секретами… и в сумерках уже, перед самым закрытием магазина – тот самый арбуз, и бегом обратно, под дождём в темноте. А дома – стандартная отмазка на ругань матери: «Я просто за домом гулял и не слышал!»

И никому не нужны точно такие же арбузы и земляника, когда они принесены домой родителями и выставлены на кухонный стол в аккуратных тарелках, под вечную мантру «ну поешь…».

Оттого и смешно слушать, как люди значительно моложе меня рассказывают теперь на конференциях про юзабилити, про персональный поиск, рекомендательные сервисы и другие инвалидные приспособления, обещающие «получить всё сразу, в пару кликов, не вставая с места». Кажется, они вот-вот произнесут то сакраментальное «ну поешь…». А потом будут удивляться – почему он не ест, ведь так старались донести и разжевать?

Этим же раздражают самолёты – вжик, и ты уже в другом месте. Никакой дороги. Движение есть, но не внутри тебя. Именно поэтому после перелёта происходит soul delay: ощущение, что душа ещё не долетела. В поезде всё иначе, там есть время почувствовать себя в тамбуре между мирами, между ролями.

В звуке слова "кофемолка" что-то есть от катафалка,

а в простых аккордах фолка – что-то от столовской вилки.

Так же и в колёсном стуке, в их "ту-дом" на каждом стыке

есть особенные токи, неизвестные науке.

Как стрельба из пулемёта защищает от бандита,

так вагонные частоты чистят и латают латы

наших нервных амуниций, требующих контрибуций.

И без всяких ажитаций едешь – сам себе Конфуций,

сам себе Платон и Сартр, в полминуты километр.

Магия чугунных мантр чище бульканья поллитр!

Вы устали ждать до лета? Вы расстроены, разбиты?

Не сидите в кабинетах, в тошнотворных самолётах!

Жизни срок не так уж краток – оторвите пару суток

и настройте ваши ноты на вагонные частоты!

Культ дороги – не переезд с чётким местом назначения, не за длинным рублём, а именно движение само по себе, движение прочь, за пределы слишком связной системы – вспыхивал в разные времена во многих странах. Хотя на российском бездорожье и безденежье такое получалось хуже. Наиболее крепко засевшие в нашей культуре дороги – это скорее этапы для зэков, по той самой тундре, где мчит курьерский «Воркута-Ленинград». Как будто мы дольше задержались в средневековье.

Правда, в позднем Союзе, в сытые 60-х, появилось своя дорожная романтика – турпоходы, студенческие стройотряды с гитарами и прочие экспедиции «за туманом»… Но этот автобус уехал без нас, а за ним по разваленной стране покатили челноки и мигранты 90-х, и дороги опять стали вынужденные, а не выбранные.

Однако мы ещё вдохновлялись примерами из другой части света. Книги и фильмы рассказывали нам, как изгои Европы покоряли Америку, как хиппи и битники двигались с севера Америки на юг, как самопальные этнографы плыли в Азию и Океанию. Кажется, эта американская движуха и задала стандарты культа дороги в XX веке, когда едут не от погромов и голода, а наоборот, от сытого мещанства. Длинные волосы, рюкзак с книжкой Керуака – и дорога.

по хайвею на запад

по колонкам Фрэнк Заппа

новый звук новый запах

не скучай моя лапа

не зависим не заперт

по спидометру заверт

вслед за солнцем и за пол-

день и дальше на запад

по бетонному змею

вдоль крыла-водостока

от всего что имею

от себя от востока

от нырянья в глаза под

твоей чёлкой лапа

по хайвею на запад

по хайвею на запад