Читаем Дальгрен полностью

Тот, кто вышел из кустов, застегивая ширинку, спустив концы ремня по бедрам и улыбаясь… оказался Флинтом.

– А, – сказал он. – Это вы тут, – и продел ремень в пряжку.

Одна девушка сказала:

– Погоди. Вот…

– Тебе видно что-нибудь? – спросила другая и захихикала – девчонка в бордовых джинсах, которая пришла вместе со всеми из гнезда; сейчас она протолкалась сквозь заросли.

У нее за спиной кто-то озирался – Харкотт.

В другой девчонке Шкет сначала опознал гостью Роджера. Даже в трех четвертях темноты различил, как она взъерошена. А со второй попытки опознал Милли; рыжие волосы падали на темную бархатную кофту. Под кофтой было что-то металлическое и расстегнутое. Возложив руки ей на плечи, из кустов ее вывел Саламандр.

Ланья сказала:

– Боже мой! – и рассмеялась.

– Ой! – сказала Милли. – Это вы тут, – акцент другой, но интонация в точности как у Флинта. И отстранилась от Саламандра.

В неудержимом приступе хиханек Милли с Ланьей вцепились друг в друга.

Саламандр глянул на Шкета, поморщился и потряс головой.

Шкет пожал плечами.

– Я гребень потеряла! – Милли наконец высвободилась. – Ну ты подумай, а! Потеряла гребень.

Ланья оглянулась на Шкета:

– Я вас потом найду.

И, обняв Милли за плечи, вместе с ней бежала из сада.

– Слышь, – сказал Флинт. – Неплохая гулянка.

Лишившись Милли, Саламандр пристроился к первой девушке. Наклонился, что-то ей шепнул. Она шепотом ответила.

– Да блин, ниггер! – сказал Харкотт. – Только и делаешь, что ебешься, ну?

– Ёпта, – сказал Флинт. – Твоя розовая жопа тоже наскакалась – я смотрел.

– Ну это да, – сказал Харкотт. – Но ты ж одной всунул, потом другой, потом опять той… бал-лин!

Флинт только усмехнулся.

Тут оба заметили, что Саламандр с девушкой ретируются.

– Эй! – крикнул Харкотт и припустил следом.

Флинт пристроился к ним с другого бока.

В сомкнутом строю меж черным и белым девушка с Саламандром удалились.

– Пошли. – Денни отстранился от Шкета, и тот пошел, гадая, что в этой беседе заинтересовало Денни больше всего. Но тот, едва очутился между изгородями – одно плечо оперено тенью, другое облито огнями «Июня», – остановился и покрутил ручки на пульте. – Вот.

Джона Шкет нигде не видал, совершенно точно. Впрочем, он и Милдред узнал не сразу.

Наплыв гостей в направлении «Ноября» отрезал их от Саламандра и его спутников.

Оставив Денни, Шкет подумал: но задумывалось же побыть с ним. Цыкнул, досадуя на себя, и взошел на очередной мостик.

На его берегу фонари горели.

Навстречу вышел Фрэнк, улыбаясь от уха до уха, слегка щурясь, сияя лицом под прожекторами.

Меня он, наверно, видит силуэтом, подумал Шкет.

– Эй! – сказал Фрэнк. – Прекрасный праздник тебе устроили. Поздравляю по всем поводам. Мне тут отлично.

– Да, – сказал Шкет. – Мне тоже.

За спиной у Фрэнка, за мостом он различил вспышку металлической зелени. Ланья по-прежнему болтала с Милли, а у той восстановилась куафюра. Обе по-прежнему смеялись. Обе по-прежнему уходили прочь.

– Видел мою книжку?

– Само собой.

– Как тебе мои стихи? Мне интересно, что ты скажешь. Ты же настоящий поэт.

Фрэнк задрал брови:

– Это весьма… ну… – И опустил. – Тебе честно? Я предлагаю, потому что ты, наверно, наслушался комплиментов, тем более на собственном празднике. А настоящая честность довольно редка – может, сейчас не время, давай отложим, поболтаем как-нибудь вечерком у Тедди.

– Нет-нет, говори, – ответил Шкет. – Я так понимаю, они тебе не очень покатили?

– Ты знаешь… – Одной закаменевшей рукой Фрэнк ухватился за перила, прислонился к ним. – Я все думал, что тебе сказать, если ты спросишь. Я вообще много про тебя думал. Гораздо больше, я подозреваю, чем ты про меня. Но я вечно о тебе слышу, люди вечно о тебе судачат. И я понял: я же совсем тебя не знаю. Но мне всегда казалось, что ты хороший человек. И мне кажется, полезно будет, если кто-то поговорит с тобой начистоту, да? – Он засмеялся. – И тут я такой уже открыл рот, чтоб сказать: «Прекрасные стихи», – как и все. Это не про меня. Я считаю, лучше по-честному.

– И что ты думаешь? – В своем голосе Шкет уловил холодность и изумился; слушая себя, вдруг почувствовал, что застрял в капкане.

– Мне не понравилось.

Все дело в его улыбке, подумал Шкет, а затем подумал: нет, ты просто внушаешь себе, что это его улыбка тебе не по душе. Он сказал, что ему не понравилось, вот и все.

– Что в них плохого?

Фрэнк фыркнул и перевел взгляд на камни:

– Тебе правда интересно?

– Ага, – сказал Шкет. – Мне интересно, что ты думаешь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большой роман

Я исповедуюсь
Я исповедуюсь

Впервые на русском языке роман выдающегося каталонского писателя Жауме Кабре «Я исповедуюсь». Книга переведена на двенадцать языков, а ее суммарный тираж приближается к полумиллиону экземпляров. Герой романа Адриа Ардевол, музыкант, знаток искусства, полиглот, пересматривает свою жизнь, прежде чем незримая метла одно за другим сметет из его памяти все события. Он вспоминает детство и любовную заботу няни Лолы, холодную и прагматичную мать, эрудита-отца с его загадочной судьбой. Наиболее ценным сокровищем принадлежавшего отцу антикварного магазина была старинная скрипка Сториони, на которой лежала тень давнего преступления. Однако оказывается, что история жизни Адриа несводима к нескольким десятилетиям, все началось много веков назад, в каталонском монастыре Сан-Пере дел Бургал, а звуки фантастически совершенной скрипки, созданной кремонским мастером, магически преображают людские судьбы. В итоге мир героя романа наводняют мрачные тайны и мистические загадки, на решение которых потребуются годы.

Жауме Кабре

Современная русская и зарубежная проза
Мои странные мысли
Мои странные мысли

Орхан Памук – известный турецкий писатель, обладатель многочисленных национальных и международных премий, в числе которых Нобелевская премия по литературе за «поиск души своего меланхолического города». Новый роман Памука «Мои странные мысли», над которым он работал последние шесть лет, возможно, самый «стамбульский» из всех. Его действие охватывает более сорока лет – с 1969 по 2012 год. Главный герой Мевлют работает на улицах Стамбула, наблюдая, как улицы наполняются новыми людьми, город обретает и теряет новые и старые здания, из Анатолии приезжают на заработки бедняки. На его глазах совершаются перевороты, власти сменяют друг друга, а Мевлют все бродит по улицам, зимними вечерами задаваясь вопросом, что же отличает его от других людей, почему его посещают странные мысли обо всем на свете и кто же на самом деле его возлюбленная, которой он пишет письма последние три года.Впервые на русском!

Орхан Памук

Современная русская и зарубежная проза
Ночное кино
Ночное кино

Культовый кинорежиссер Станислас Кордова не появлялся на публике больше тридцати лет. Вот уже четверть века его фильмы не выходили в широкий прокат, демонстрируясь лишь на тайных просмотрах, известных как «ночное кино».Для своих многочисленных фанатов он человек-загадка.Для журналиста Скотта Макгрэта – враг номер один.А для юной пианистки-виртуоза Александры – отец.Дождливой октябрьской ночью тело Александры находят на заброшенном манхэттенском складе. Полицейский вердикт гласит: самоубийство. И это отнюдь не первая смерть в истории семьи Кордовы – династии, на которую будто наложено проклятие.Макгрэт уверен, что это не просто совпадение. Влекомый жаждой мести и ненасытной тягой к истине, он оказывается втянут в зыбкий, гипнотический мир, где все чего-то боятся и всё не то, чем кажется.Когда-то Макгрэт уже пытался вывести Кордову на чистую воду – и поплатился за это рухнувшей карьерой, расстроившимся браком. Теперь же он рискует самим рассудком.Впервые на русском – своего рода римейк культовой «Киномании» Теодора Рошака, будто вышедший из-под коллективного пера Стивена Кинга, Гиллиан Флинн и Стига Ларссона.

Мариша Пессл

Детективы / Прочие Детективы / Триллеры

Похожие книги

Апостолы игры
Апостолы игры

Баскетбол. Игра способна объединить всех – бандита и полицейского, наркомана и священника, грузчика и бизнесмена, гастарбайтера и чиновника. Игра объединит кого угодно. Особенно в Литве, где баскетбол – не просто игра. Религия. Символ веры. И если вере, пошатнувшейся после сенсационного проигрыша на домашнем чемпионате, нужна поддержка, нужны апостолы – кто может стать ими? Да, в общем-то, кто угодно. Собранная из ныне далёких от профессионального баскетбола бывших звёзд дворовых площадок команда Литвы отправляется на турнир в Венесуэлу, чтобы добыть для страны путёвку на Олимпиаду–2012. Но каждый, хоть раз выходивший с мячом на паркет, знает – главная победа в игре одерживается не над соперником. Главную победу каждый одерживает над собой, и очень часто это не имеет ничего общего с баскетболом. На первый взгляд. В тексте присутствует ненормативная лексика и сцены, рассчитанные на взрослую аудиторию. Содержит нецензурную брань.

Тарас Шакнуров

Контркультура