Далеко от неба

— Какая у нас тут обстановка? В лесу живем, пню молимся, шуму лишнего избегаем, чтобы крутых сторонних ненароком не занесло. Зачем они нам? Можно самим разобраться или договориться по-родственному, по-соседски. Зашел бы сразу ко мне по приезде, как я Аграфене передавал, глядишь, связали бы концы с кончиками. Да и сейчас еще не поздно. Как считаешь?

— Концы отыскать, конечно, требуется. — С лица Василия сползла наконец улыбка. — Невпродых непоняток накопилось. А кончики от них в одно улово. Вот и думаю — не пора ли туда камушек посерьезнее размером запузырить? Глядишь, и всплывет какой-нибудь таймешок кверху брюхом. Или парочка. А то, может, на мыша попробовать? Как считаете, Юрий Анатольевич, пойдет сейчас таймень на мыша или напрасные старания?

— Какие у нас теперь таймени? Если и были когда, давно в низовья подались, подальше от нашей суеты. Чебачишки да окунишки шарашатся, щучка иногда сдуру на живца выпрыгнет. Оскудели мы рыбкой по сравнению с прежними временами. Если порыбалить желание имеется, лучше в другие места подаваться. А у нас время убьешь или ко дну пойдешь. Сам знаешь, река у нас дурная. Сегодня ночью на прижиме лесовоз сверзился, до сих пор сыскать не могут.

— Сам сверзился или помог кто?

— Может, помог, а может, судьба такая. Поперек нее лучше не становиться, все равно по-своему повернет.

— Ну да. Судьба баба серьезная. Представляешь, дядя Петя, сижу я после баньки, отдыхаю, расслабился. Рядышком банка с молоком находится, матушка парного принесла. И что ты думаешь? Прицеливается эта сука, судьба то есть, с тозовки прицеливается и стреляет. Думаешь куда? Правильно, поскольку я живой и здоровый, а молоко — полный шандец. Хотя мы с ним предметы, сам понимаешь, неравноценные по величине. Что обидно, я еще дня не прошло, как появился, никому ни словом, ни делом, а она с тозовки. Спрашивается, на какой предмет? Очень желательно кончик отыскать — что эта судьба подобным образом мне сказать хотела? Отыщется этот кончик, другой неподалеку — кто братишку моего отравил. Правильно я размышляю, как думаешь?

Шабалин низко опустил голову, словно раздумывая над чем-то. Потом забрал у Шевчука свою палку и, боком обойдя не уступившего дорогу Василия, пошел было дальше. Но через несколько шагов остановился, оглянулся и, встретившись взглядом с Василием, сказал: — Я тебе помощь предложить хотел, чтобы по-дурному вразнос все не пошло, кого не положено, не задело. Не желаешь — действуй сам, что получится, того не миновать. А молоко тебе Степка Добрецов разбил. Вспомнил, дурак, как ты его в шипишник голой задницей посадил, вот и не стерпел. Всего и делов — глупость да водка. Судьба бы не промазала. И не промажет.

Старик стукнул палкой по доскам деревянного тротуара, постоял еще несколько секунд в раздумье и, не оглядываясь, пошел дальше.

— Ну да, — сказал Василий зачем-то задержавшемуся рядом Шевчуку. — Судьба хрен промажет. А пока мажет, это еще не судьба, а тонкий намек на толстые обстоятельства. Поживем, дядя Петя, увидим, увидим — разберемся. А когда разберемся, кому как повезет. Как говорил наш старлей: «Кто первым стреляет, не всегда попадает». Ты мне что-то сказать хотел?

— Серуня хромодырый к Арсению Павловичу на подворье направился. Говорит, «хочу с умными людьми посоветоваться». С кем там теперь советоваться? Арсений с дочкой вроде как утоп, хотя кто его знает — утоп или военная хитрость. А поп к Артисту на прием отправился. В самое, можно сказать, неподходящее время. Артист-то вас выручать побежал.

— Кто-кто?

— Артист.

— Ну да?

— Точно. Вы ему, Василий Михайлович, теперь в неарестованном виде требуетесь.

— Интересные дела. Мне он тоже неарестованным нужен. Чтобы отмазаться не успел. Ладно, догоняй своего хозяина. Скажи, разговор у нас с ним еще не окончился.

Шевчук заторопился за Шабалиным.

— Можно сказать, и не начинался, — сам себя поправил Василий и, выбросив недокуренную сигарету, пошел в противоположную сторону.

* * *

Казаки, ведя в поводу лошадей, торопко продвигались по каменистому ложу безымянной таежной речушки, в половодье разливавшейся на сотни саженей, а сейчас ужавшейся и притихшей. Топограф Ильин, бегом догнавший идущих впереди командира отряда и ротмистра, громко обратился к оглянувшемуся на торопливые шаги подъесаулу: — Александр Вениаминович, позвольте, ввиду предстоящего отдыха подняться вон на ту… высотку, обозначить пройденное расстояние. И еще желательно как-нибудь обозвать эту торопящуюся к Угрюму водную артерию. — Ильин показал на слепящую солнечную воду реки. — Это сейчас она шуршит и серебрится, а весной, гляньте, какие камушки ворочает. За увалом, наверное, слышно.

— Не возражаю. Только прихватите с собой двух казаков, Викентий Борисович. Неровен час с хозяином повстречаетесь. Вон они как тут понатоптали. Лошадей силой вести приходится. Поостеречься не помешает.

— Как прикажете. Хотя вполне достаточно и этой охраны. — Ильин поправил висевшую за спиной винтовку. — Казаки и без того измотаны. Впрочем, не возражаю. Насколько понимаю, для нас сейчас не только медведи представляют опасность.