d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

— Не имеешь? — она взглянула на него. Опустила руки, сжала их в кулаки, прижавшись к стене, словно боялась потерять равновесие. — Ты угрожал мне опубликовать подробности моего личного дела! Я сдержала свое сло!.. — сорвалась и закашлялась. Ее бросило в жар, и девушка согнулась, пытаясь унять внезапный приступ кашля. Она не хотела падать в обморок, но изображение перед глазами расплывалось. Единственное, что держало на плаву — кашель. Разрывающий глотку и вызывающий головную боль. Когда она выхаркала все свое недогодование, она оперлась рукой о стену, прижавшись к ней. — Лучше бы ты тогда убил меня, — прошептала она, начиная скатываться вниз по стене. Честно, она устала выплывать и глотать ртом пьянительный воздух. Честно, она согласно пойти ко дну и перестать сопротивляться. Она уже смирилась. — Ну почему ты тогда меня не прикончил? — снова сорвалась, снова закашляла.

— Я не публиковал ничего, Бонни.

Она посмотрела на него из-под лба снизу верх. Потом опустила взгляд и села на пол.

— Да ладно, — усмехнулась, обнимая себя за плечи и закрывая глаза, — не разменивайся на дешевые разговоры. Уж со мной-то…

Он стоял рядом с ней. Она сидела возле его ног. Он был для нее богом — единственным человеком, который мог растоптать ее окончательно.

Или спасти.

Если честно, Клаус точно не знал, чего он хочет больше.

— Я этого не делал, видимо, ты успела насолить кому-то еще, — процедил он.

— Больше никто не знает.

Только если Деймон. Но его нет в городе, и он никогда бы так не поступил. Только если Тайлер, но ему наплевать. Только если сам отец, но ему это не выгодно. Только если сама Энди. Ей это выгодно.

— Оказывается, знает, — глупая фраза, но это единственное, что пришло на ум. Это единственное, что Майклсон мог себе позволить. Он мог справляться с любыми врагами, проблемами, конкурентами и женщинами. Но он не мог обезвредить бомбу замедленного действия, он не знал, что делать с Бонни. — Теперь весь город знает. Из-за тебя. Так что можешь убить меня прямо сейчас, я не выйду из этого подвала.

Клаус подошел. Бонни не смотрела на него. Она сидела на полу, прижавшись к грязной стене, и ей было плевать на себя. Она достигла апогея своей жизни, и теперь ей уже ничто не страшно. Только реакция отца. Только окончательно затоптанная репутация. Хотя ее тревожило не столько мнение людей, сколько наплевательское отношение. Циничное и наплевательское отношение. Майклсон коснулся плеч девушки. Он медленно поставил Бонни на ноги. Когда та выпрямилась, она сфокусировала потухший взгляд на мужчине. Бонни в его руках была податливой и ватной. Ее тело больше не было напряженным.

— Брось это, — произнес он. Он не должен этого говорить. — Найди себе новое увлечение.

— Какое увлечение? — у нее не осталось сил даже на ухмылку. Она теряла землю под ногами и ощущение реальности. — Единственное, чем я жила, оказалось ложью. И теперь все будут смотреть на меня как… — она закатила глаза, но слезы все равно потекли по ее щекам. — Ты понимаешь, что все, во что я верила, оказалось иллюзией? — она перешла на шепот, положила руки на плечи Клауса и внимательно посмотрела в его глаза, словно она только ему могла доверить эту тайну, — И я теперь и не хочу ни во что верить. Я больше не хочу ни к чему привязываться, потому что знаю, что все равно разочаруюсь в этом. Я чувствую себя размазанной по асфальту. У меня не осталось ничего сакрального.

— Тогда найди себе мужика, — злобно процедил он, хватая ее запястья и скидывая их со своих плеч. Ее секреты ему не нужны. Ее быть ее богом он тоже не хочет. — Чтобы он из тебя всю дурь вытрахал!

Бонни прижалась к стене спиной. Смотреть на Клауса не было необходимости. В конце концов, наплевать, кто вывернул Бонни наизнанку. В конце концов, наплевать, кто опубликовал документы. В конце концов, у Бонни имя нарицательное, и она все равно должна погибнуть молодой.

— Кому я нужна со своим диагнозом?.. Своим характером? И со свой репутацией? — она криво ухмыльнулась, медленно поворачивая голову в сторону Клауса. Самое омерзительно было не в том, что он разговаривал с ней. Самое омерзительное было в том, что он знал ответ на ее вопрос.

— Мне, — произнес он, становясь напротив нее. Клаус коснулся талии девушки, приблизил Бонни к себе. Приблизил совсем чуть-чуть, но этого вполне хватило, чтобы взорвать отчаяние Бонни недоумением. — Мне нужна, — уточнил он, приближая ее к себе так близко, что расстояние между их лицами было ничтожно мало. Бонни растерянно смотрела на него. Она ощутила, как руки Клауса проскользили на ее поясницу, и Беннет вплотную прижалась к Майклсону. Нежность ударила под дых. Девушка сглотнула, а потом прошептала:

— У меня туберкулез, Клаус. Ты забыл? — ее голос сник до шепота, и Бонни положила руки на плечи мужчины. — Я не могу уничт…