Д.О.П. (Департамент Особых Проектов)

– Это было бы большим несчастьем! – буркнул доселе хранивший молчание МакГрегор. – Зря мы, что ли, столько времени прячем Бурхардта от агентов лорда Рэндольфа? Если его ведомству достанется всё, найденное русской экспедицией – можете считать, что наши усилия пошли прахом!

– Вы правы, в этом случае придётся делиться результатами изысканий, и нынешних и тех, что ещё предстоит проводить. – согласился Уэскотт. – А что делать, дорогой Сэмюэль? Поверьте, я не больше вашего склонен доверять правительству королевы Виктории. У власть предержащих на первом месте исключительно их интересы. Как, впрочем, и у нас. – добавил он после крошечной паузы.

МакГрегор задрал подбородок, отчего его костистая физиономия приобрела высокомерный вид.

– Наши интересы – это высшие знания, тайная мудрость! Если мы сумеем получить ключ к ним, то ни много, ни мало, приблизим Золотой Век человечества!

Уэскотт поморщился. Он, как и прочие адепты «Золотой Зари», вполне разделял веру своего коллеги в чудодейственную силу «Тайного манускрипта» – но в серьёзных делах предпочитал всё же разумную прагматичность. Особенно, когда приходится иметь дело с кем-то, не входящим в Орден.

– В Петербурге действует мой эмиссар. – сказал он, обращаясь к фон Листу. – Подождём немного, возможно, у него получится что-нибудь выяснить. И, кстати: в ближайшее время он должен переправить в Европу одного любопытного человека. Уверен, вы захотите с ним познакомиться.

III

Санкт-Петербург,

Июнь 1888 г.

Пш-ш-ш… взиу-у-у… пш-ш… тр-р-р…

Я подкрутил верньер настройки, и сквозь мешанину помех прорезался голос. Женский, высокий, с легко угадывающимися истерическими нотками.

– Если ты нематериальная сущность нашего безвинно убиенного друга, то стукни два раза…

– Вызывают дух покойника Дробязгина. – шепнул Яша. Еле слышно шепнул, словно говорившая могла его услышать. – Господин барон приказал держать обстоятельства его гибели в тайне: согласно официальной версии, он пал жертвой уличных грабителей. Но эти клоуны не верят, вот и затеяли своё расследование. Своими, так сказать, методами.

Из динамика тем временем донеслось постукивание, за которым последовали радостные возгласы.

– Тебя лишили жизни под крышей или под открытым небом? – продолжал вопрошать истерический голос. – Стукни два раза, если в доме, три – если нет.

Пш-ш-ш… тр-р-р… взиу-у-у…

Снова постукивание.

– Два или три раза? – осведомился Яша. – Прибавь звук, что-то я не разобрал.

– Да хоть десять! – буркнул я в ответ. – И вообще, может, это помехи? Сигнал-то не цифровой – поди, разбери!

Микрофон мы установили три дня назад, в гостиной квартиры, где проживал некий господин Прибытков с супругой. Я же го и устанавливал – как единственный в «сыскном бюро» эксперт по технике будущего, прошедший, к тому же, специальную криминалистическую подготовку. Яша, заполучив меня в свой штат, тут же нагрузил работой по самое не могу: «Не знаю, Ярослав, как я раньше без тебя обходился? Столько дел, а у нас, кроме меня самого, никто даже с обычным микрофоном работать не умеет, не говоря уже об оборудовании посложнее…» Пришлось соответствовать – и установка прослушивающей аппаратуры в квартире Прибытковых стало для меня своего рода экзаменом на профпригодность.

Итак, господин Прибытков, Виктор Иванович. В своё время он окончил Морской Корпус, послужил некоторое время во флоте, но карьеры не сделал – вышел в отставку и подался в журналистику. В то же примерно время он увлёкся оккультными науками, сделавшимися после «спиритических сеансов» мадам Блаватской чрезвычайно модными в столичном обществе. И не просто увлёкся, а погрузился в теософию и спиритуализм с головой, и даже начал издавать первый в России оккультный журнал «Ребус – «Загадочные картинки, вопросы спиритизма, медиумы, «психизм». Выходит в Санкт-Петербурге с 1881-г.» Регулярно проводит у себя дома спиритические сеансы, гвоздём которых быстро стала его супруга – вероятно, это ей принадлежит тот женский голос с истерическими нотками. Но для нас куда интереснее вот что: именно Прибытков стал устроителем лекций мистера Уэскотта в Петербурге, и он же познакомил с ним Дробязгина. Ныне, к большому сожалению следствия, покойного…

Нам пришлось три дня дожидаться очередного спиритического сеанса – Яша хотел непременно накрыть всех завсегдатаев разом, чтобы тут же, на месте, произвести экстренное потрошение. Честно говоря, я не особо рассчитывал, что у них удастся выудить что-нибудь насчёт Дробязгина. А вот обыск в квартире Прибыткова – это дело другое. Там вполне могли обнаружиться какие-нибудь записи, дневники, даже переписка с покойным, а то и с самим Уэскоттом. К конспирации в конце девятнадцатого века относятся с восхитительным пренебрежением – поистине, край непуганых идиотов. Ну да тем проще нам будет работать…

– Твой убийца жив? – раздалось из динамика. На этот раз голос был мужским, причём каким-то замогильным.

– Сам Прибытков. – Яша, не сдержавшись, выругался. – Убийцу ему подавай! Месть, что ли, затеял?