Чудаки из Горепукино

В Горепердино, как вы помните, кроме пивного ларька, было всего три дома, и в одном из них жила Муза, лучшая подруга Норы. Она держала говорящего гусака по кличке Говорун. Правда, основными его фразами были: «Жрать хочу!», «Пить хочу!» и «Пойду, посру!», а в остальное время он рассказывал матерные анекдоты. К тому же он постоянно Музу ДОБИВАЛСЯ (не путать с ДОМОГАЛСЯ, всегда уточняла Муза), и это проявлялось в том, что он никуда и никогда не отпускал ее одну. Идет Муза в баню – Говорун за ней. Идет Муза в сарай – Говорун за ней. Идет Муза в ларек (ну, с Норой поболтать и разжиться продуктами, которые та из Горепукино привозила) – гусак за ней. И спал всегда у нее в ногах на широкой кровати. Но в шесть утра вскакивал и орал дурным голосом: Жрать хочу! Муза подпрыгивала на кровати и мчалась на кухню – и в результате никогда не высыпа́лась. Я тебя сварю, зажарю, ощиплю на перину!!! – кричала она в ярости, но Говорун только противно гоготал, ибо знал, что Муза никогда этого не сделает – ну, любила она его очень.

ИСТОРИЯ 65

Говорун никуда не отпускал Музу одну. Поэтому в Горепукино она никогда не бывала, и из всех Чудаков знала только Демьяныча, который периодически приезжал к Норе за пивом, и Тарханыча, который тоже иногда появлялся на своей колымаге с целью затариться бензином, которого в Горепукино не было, а Нора где-то по блату доставала. А уж сколько радости было, когда они приезжали! Гусак каким-то нутром чуял их приближение за несколько минут, выбегал на дорогу и гоготал во все горло: Чудаки едут! Чудаки едут! Демьян едет (это если ехал Демьяныч)! Тархан едет (это если Тарханыч)! И как он их определял – никто не знал. Правда, впереди Демьяныча всегда летел специфический запах от его валенок, а от Тарханыча крепко пахло его нана-технологиями…. ну, да ладно.

Услышав крик Говоруна, Муза сразу быстро принимала душ, наряжалась, причипуривалась и бежала к Норе в ларек. А Нора тоже уже подготавливала две канистры – пива или бензина соответственно. Говорун первый встречал гостей на околице и от избытка чувств щипал их за задницы – скучно ему одному было, и приезжих он очень любил. Тем более что они всегда привозили ему угощение: Демьяныч – чешую от воблы, а Тарханыч – дохлых червей. Это ничего, – кряхтели гости, потирая зады, – массаж полезен. Если приезжал Демьяныч, то сначала все долго смеялись над его изгвазданным видом, потом дружно его отмывали, чистили одежду и поили пивом. Кобылу Фатиму тоже отчищали, кормили-поили, и вечером они отправлялись домой. Говорун провожал их до поворота на большую дорогу и гоготал: Пока, Демьян! Приезжай почаще!

Если приезжал Тарханыч, то его мыть и чистить не надо было, просто накатывали ему по тройной (у запасливой Норы все было), обсуждали последние новости – и он уезжал. Если у Норы было хорошее настроение, то она тоже к нему присоединялась, повидаться с Чудаками она иногда была не против. В этом случае Говорун очень расстраивался, бежал за колымагой и жалобно кричал: Тархан! Нора! – но сколько Муза не уговаривала его поехать в село всем вместе, не соглашался ни в какую! То ли какая-то машинофобия у него была, то ли прикипел к родовому гнезду… черт его знает! Муза очень переживала.

ИСТОРИЯ 66

Однажды Венера уехала в Запердинск к очередному жениху, Аксаныч в это же время свалил в Тунис за новыми арафатками и закрыл ближайшую пивную на висячий замок, а у Демьяныча через неделю закончились запасы пива. Пришлось идти на поклон к Мине. А кобыла Фатима как назло ногу подвернула! Нужен был эластичный бинт, но в Горепукино аптеки не было, и за лекарствами все ездили к Норе в Горепердино, у которой, как в Греции, все было. Пришлось идти на поклон к Тарханычу. Тарханыч был человек добрый, к тому же всю картошку он с бабой Дуней уже окучил, поэтому быстро накатил всем по тройной и завел свою колымагу. Все сели и поехали. Запасливый Миня взял с собой ящик портвейна, дорога-то долгая – целых полчаса! На околице их встретил Говорун и так обрадовался, что проорал какую-то галиматью типа «Да здравствует СССР!» и запрыгнул в машину, забыв про свою фобию. Миня так расчувствовался, увидев живого гуся (в Горепукино их отродясь не водилось), что тут же угостил его портвейном. Говоруну так понравилось, что он начал щипать Миню за задницу и гоготать: Пить давай! Пить хочу! Доехав до ларька, Тарханыч с Демьянычем пошли к Норе на переговоры (где их уже ждала наряженная Муза), а Миня с портвейном и Говоруном в колымаге остались.