Чудаки и зануды

— Сюда! — завопила я. — Мы здесь!

— Что там? — вяло спросил Исак.

Мой крик, похоже, привел его в чувство.

— Они уже близко, — объяснила я. — Сейчас спасут.

Ребята искали нас, шаря по волнам лучом фонарика.

— Мы здесь! — опять заорала я. — Вы что, не видите?

Нас заметили.

— Вот они! — тотчас воскликнул кто-то.

Исак принялся отчаянно барахтаться, оцепенение спало, и силы вернулись к нему.

— Пусти! Не хочу, чтобы они меня видели таким. Теперь я сам справлюсь. Правда.

Судорожно, неловко плыл он рядом со мной, пока лодка выгребала к нам. В ней сидела вся дурацкая компания из сарая. Данне, Водяной, Стефан и Пепси испуганно таращились на нас. С радостными воплями мальчишки перегнулись через борт, так что едва не перевернулись, идиоты.

— Ну как? — вопил Водяной. — Мы позаимствовали соседскую лодку. Уж думали, вы потонули.

— Сейчас затащим вас с кормы! — крикнул Стефан.

— Кого это вы собираетесь затаскивать? — заорала я в ответ. — Мы вовсе не устали. Да еще и не закончили.

Я так рада была их видеть, что почти согрелась. Кому охота, чтобы его вытаскивали из воды, как дрожащий кусок желе? Не заманить им нас в эту спасательную лодку!

Я продолжала плыть, изо всех сил делая вид, что совершенно не устала и для меня это пара пустяков. Исак отважно греб со мною рядом. Мне показалось, он улыбается. Нас двое! Мы вдвоем ввязались в эту опасную затею и не желали сдаваться, хоть и понимали, что ребята от нас не отстанут.

— Здорово! Говорил я вам, что они справятся, а? — восторженно завопил Данне. — Для Исака и Симона это плевое дело.

— И все-таки вылезайте, — сказал Водяной, похоже, и ему было жалко прерывать наше развлечение. — Остальные в панике. Когда мы отплывали, эти идиоты собирались звонить в полицию, вызывать «скорую помощь», спасателей и все такое. Так что давайте мы вас доставим поскорей на берег, пока они не подняли всех на ноги.

— Ладно, отложим до другого раза, — согласился Исак.

Затащить нас в лодку оказалось непросто. Мальчишки толкались, мешая друг на другу, — просто чудо, что лодка не перевернулась. Они изо всех сил тянули нас за руки и в конце концов втащили нас в лодку. К счастью, Катти догадалась дать им с собой одеяла и махровые полотенца. И одежду нашу они захватили, хотя в результате неловких маневров она таки насквозь промокла.

Мы кое-как закутались в полотенца и одеяла. Пепси развернул лодку и греб по лунной дорожке. Вдалеке виднелся дом Катти. Когда мы подплыли ближе, я различила двигавшиеся за окнами тени. Нас, без сомнения, поджидали. Мне совсем не хотелось возвращаться туда. Ни за что! Начнутся расспросы, даже думать об этом не хочется. Вряд ли я смогу разыграть героя, когда зуб на зуб не попадает, а от холода трясет почище, чем на дискотеке. Нет уж, хватит! Похоже, и Исак не горел желанием возвращаться к праздничному столу.

— Отвезите-ка нас лучше к сараю, — сказал он. — Высадите там, а мы уж потом сами до дома доберемся. Ну а остальным можете сообщить, что Симон пришел первым. Он просто поджидал меня, чтобы финишировать вместе. Так и передайте Катти.

Мы переглянулись. У меня скрутило живот, началась икота: я здорово наглоталась воды.

Но домой мы не пошли. Сил не было. Ноги подламывались, как те рогалики, которыми нас потчевали у Катти. Едва наши спасители с радостными возгласами уплыли восвояси, из нас словно воздух вышел.

— Пошли в сарай, обогреемся, — предложил Исак. — Я замерз как цуцик. В животе словно сплошной лед.

— У меня тоже, — призналась я, ухитрившись совладать с икотой.

В сарае было холодно и сыро. Негнущимися руками мы разожгли все, что могло дать хотя бы чуточку тепла, — керосиновую лампу, примус и старую железную печурку в углу. Печка разгоралась медленно, поленья потрескивали, когда сырой холод выходил из них.

Я едва не плакала от усталости. Пока мы плыли обратно, одеяла и полотенца намокли, а нашу одежду впору было выжимать. Надо обсохнуть. О возвращении домой в таком виде не могло быть и речи.

Мы стянули с себя одеяла, полотенца и трусы. Тепло из открытой дверцы печурки обвевало нас, словно летний ветерок, огонь отбрасывал по стенам сарая яркие колеблющиеся тени. Я сдернула с кровати грязноватое покрывало и насухо им растерлась.

Вдруг я почувствовала на себе взгляд Исака, почувствовала так же ощутимо, как тепло от печки. И поняла, что он заметил, но мне уже было все равно. Я слишком устала и замерзла, чтобы притворяться дальше. Стоило мне стянуть трусы — и все раскрылось. Ну и пусть все раскрылось! С Симоном покончено. Он утонул. Навсегда.

Я повернулась к Исаку. Он недоуменно таращился на меня, для него это явно было уже чересчур. Он смотрел на меня, как на привидение.

— Видно, в воде обронила, — ухмыльнулась я.

— Ну и дела, ты что же, все это время была девчонкой? — Сообразив, что сморозил глупость, Исак тоже усмехнулся.

— Меня зовут Симона, — сказала я.

Мы развесили одежду на веревке перед печкой. А примус выключили, сарай уже достаточно нагрелся. Тепло подействовало на нас, как пригоршня снотворных таблеток. Даже если б захотели, мы не в силах были уйти.