Что за девушка

Сейчас, когда я об этом думаю, браслет наводит на мысль о наручниках. Но тогда он казался очень красивым, и я гадала, сложатся ли у нас с Тесс когда-нибудь такие отношения, в которых мы будем обмениваться подарками и все будут знать, что пригласить одну значит пригласить и другую.

Сейчас я не могу вспомнить, был ли на Майе этот браслет сегодня. Надо было посмотреть.

— Для тебя это, наверное, очень тяжело, — говорит доктор Крейтер. — В конце концов, Майк тоже твой друг.

Я мотаю головой:

— Он мне точно больше не друг.

Доктор Крейтер кивает:

— Понятно. Выходит, уже в одном твой мир изменился после признания Майи, верно?

Мне не нравится, что она использовала слово «признание». Как будто это Майя что-то сделала не так.

— Скажи, изменилось ли в твоей жизни что-нибудь еще?

Мне негде обедать. Я намерена организовать демонстрацию, хотя мама не одобрит, если я на нее пойду. Ах да, и еще моя девушка порвала со мной на глазах у всей школы.

— Джунипер! — настаивает доктор Крейтер.

Родители (ненамеренно) назвали меня в честь францисканского монаха по имени Хуниперо Серра, который миссионером объехал берег Калифорнии. Мама с папой увидели это имя на дорожном знаке, и оно им понравилось, к тому же я родилась в июне, так что стала Джунипер Серра Меса-Штерн.[2] Родители дали мне обе фамилии, чтобы принести дань уважения обеим линиям (мексиканских католиков и восточноевропейских евреев).

Поскольку я родилась в июне, мама с папой могли не торопиться с детским садом и отдать меня туда попозже. Я знаю, что мой педиатр советовал подождать, потому что я была не только самой младшей, но еще и слишком маленькой для своего возраста (это не изменилось), и он переживал, что мне будет сложно с другими детьми.

Но папа сказал, что его это совсем не волнует. Сказал, что по развитию я сверстников превосхожу.

Конечно, я тогда была совсем маленькая, так что никто не спрашивал моего мнения. Я даже не помню всей этой истории и знаю только потому, что папа обожает ее рассказывать.

Доктор Крейтер все еще ждет моего ответа. Я пожимаю плечами и наконец говорю:

— Не знаю. — Смотрю на часы и добавляю: — Время вышло.

Среда, 12 апреля

АКТИВИСТКА

На самом деле Тесс, конечно, была права, когда сказала, что, причинив боль одной из нас, Майк причинил боль всем.

Ну, если быть точной, она этого не сказала, потому что я ее прервала, но, думаю, имела в виду именно это.

Это все о нас: о девушках, о женщинах академии Норт-Бэй. Мы достойны того, чтобы чувствовать себя в безопасности в своей школе.

А как нам чувствовать себя в безопасности, когда Майк спокойно ходит по коридорам?

Как нам чувствовать себя в безопасности, чувствовать, что в будущем, если потребуется, мы сможем обратиться за помощью, когда в этот раз, в первый раз (насколько мы знаем), администрация становится на сторону абьюзера, а не жертвы?

Я рассылаю сообщение почти всем одноклассницам, чей номер телефона мне известен (помедлив, отправляю его и Тесс, хотя, когда я печатаю ее имя, у меня в животе вспархивает вихрь бабочек). Я приглашаю всех встретиться, но прошу пока держать все при себе: не хочу, чтобы об этом узнала администрация. Я пишу, что мальчикам тоже можно прийти. Я пишу, что встреча состоится в среду после школы. Обычно в это время собирается наша ячейка «ЛГБТ+», так что я уже зарезервировала свободный класс.

Я не приглашаю Майю. Ей не нужно с этим заморачиваться. Расскажу ей все, когда разберусь с деталями.

В классе ждут около тридцати девочек. Может, еще человек десять мальчиков. В основном, похоже, парни, которых притащили с собой их девушки.

— Больше никого не ждем? — спрашиваю я, залезая на стул в центре класса. Этому меня научил папа — стоять в центре, а не впереди. Такое положение создает ощущение равенства, и, кроме того, не приходится кричать. Наверное, то, что я стою на стуле, несколько умаляет стремление к равенству, но иначе меня никто не увидит, я слишком маленькая.

Я качаю головой:

— Жалкое зрелище.

В академии Норт-Бэй учится около двухсот девушек, где-то по пятьдесят в каждой параллели.

— Это только первая встреча.

Я оборачиваюсь на голос Тесс. Ей не нужно вставать на стул, чтобы ее увидели. Мы, должно быть, комично смотрелись, когда шагали по школе, держась за руки.

Она продолжает:

— Дай время, об этом все услышат.

Я спрыгиваю со стула, притворяясь, что не замечаю, как Тесс подает мне руку.

— У нас нет времени.

— Что ты имеешь в виду? — В классе стоит такой гомон, что Тесс приходится повысить голос.

— Надо действовать быстро. В понедельник состоится заседание попечительского совета, там будут решать, как реагировать на ситуацию. Мы должны успеть показать, что выступаем единым фронтом.

Из толпы кто-то выкрикивает:

— Как Майя?

Все стихают. Я снова забираюсь на стул.

— Если вы пришли в надежде, что я поделюсь неизвестными деталями, то будете разочарованы. Мы здесь для того, чтобы помочь, а не сплетничать.

Я открываю рюкзак и достаю помятый лист бумаги.

— Помните, как в девятом классе нам раздали устав академии Норт-Бэй?