Что-то пошло не так

Так больше не могло продолжаться. Изъеденные нервы могли не выдержать и лопнуть, как струна. Что делать? Как ему жить? Подсознанием он чувствовал, что разгадка где-то рядом, где-то на поверхности, на видном месте, и нужен только толчок, чтобы её найти. А ещё ему хотелось говорить. Хотелось рассказать о себе, о своей семье… Что-нибудь рассказать… Просто так… Рассказать, чтобы эти люди знали, какой он человек, чтобы понимали, что он не представляет для них опасности, что он никому из них не желает зла, что никому намеренно не причинит боли…

Не выдержав напряжения, он заговорил:

– В детстве мне нравилось ходить в гости к бабушке. Она за городом жила, в частном доме. Рядом с домом лес, озеро… Гуляй – не хочу! Я все лето только тем и занимался, что играл с друзьями, ходил в походы на другой конец леса, к ручью, и купался в озере… Беззаботная жизнь, не правда ли? Но была в доме бабушки тайна, которая мучила меня, не давала покоя.

Эта тайна жила в маленькой, всегда запертой на ключ, комнате, куда входить имела право только бабушка, остальным домашним вход был строго воспрещён. Понятно, я не мог смириться с данным положением вещей. Шло время, я подрастал, и вместе со мной росло желание попасть в тайну, а со временем это желание превратилось в дело чести, в «идею фикс».

Для начала я тщательно обследовал окно, но, к моему глубокому сожалению, оно оказалось закрытым наглухо, а само помещение надёжно спрятано от посторонних глаз тяжелыми плотными шторами.

Потом пришла очередь чердака, но, кроме больших деревянных сундуков со старыми газетами и журналами, там тоже ничего интересного не было. Тогда я решил взять неприступную крепость осадой.

Набрав с чердака недавно найденных журналов, я устроился в коридоре, да так, чтобы одним глазом видеть заветную дверь. Время от времени я покидал свой пост, делая вид, что у меня есть другие, более важные занятия – гулял с друзьями, играл с ними в футбол, ходил в кино, но каждый раз я возвращался обратно на свой насест, переживая, не пропустил ли самого главного.

И вот однажды, когда я целиком и полностью отчаялся увидеть человека, чьё присутствие в доме так тщательно охранялось, дверь открылась, и из комнаты донеслось:

– Заходи, Богдан, нечего под дверью ошиваться. Познакомься с Настей, дорогой.

Три шага, разделяющие меня и тайну, дались мне нелегко – меня бросало то в жар, то в холод, а сердце отчаянно вырывалось из груди, не давая дышать. Еле справившись с эмоциями, я переступил порог. Не знаю, что я ожидал увидеть – сказочного рыцаря, златовласую красавицу или сокровища Али-Бабы, но явно не то, что увидел – то, к чему я так безумно стремился, ради чего безвозвратно потратил массу драгоценного времени, на деле оказалось обычной, с изъеденным оспой лицом, закутанной в тёплый платок старой женщиной. Ничего худшего я не мог себе представить…

Богдан прервал свой рассказ, вспоминая детскую горечь от рассыпанных в пыль иллюзий. Даже сейчас, спустя несколько десятков лет, он помнил своё глубокое разочарование, граничащее с шоком.

Это был крах! Это был конец света! Он не знал, что делать. Не знал, как рассказать друзьям, что в доме бабушки живет ещё одна бабушка, к тому же, не самая здоровая… И все! Больше ничего! Никакой тайны на самом деле нет.

А ещё он боялся, что ребята засмеют его, затюкают. В тот день он потерял не только свою мечту, но и веру в чудо. Друзьям решил о случившемся не говорить, будто бы ничего и не произошло, все по-старому – комната закрыта, а ключ у бабули. И лишь спустя несколько лет он узнал, кто такая эта женщина, годами не выходившая из дома.

Однажды им позвонила взволнованная бабушка. Выслушав её, мама оделась в костюм, тот, что в нем в церковь ходила, и уехала, приказав Богдану запереть дверь и учить уроки. Не было мамы весь день, а вечером, после возвращения домой, она усадила его напротив себя и рассказала о Настасье.

– Богдан, ты должен знать, что во время войны в нашем городе жили разные люди – добрые и не очень. Вторые, недобрые, не понимая, какой грех творят, забирали из дому людей и убивали их. Однажды они пришли и за семьей Насти. Вместе с другими такими же несчастными семьями их отвели в лес и там расстреляли…

– Как в кино, мама? Совсем расстреляли? – не выдержал Богдан.

– Как в кино, сынок, совсем, – согласилась мама. – Только маленькую Настеньку её мама закрыла своим телом, и девочка не пострадала. Через три дня её, чуть живую, нашли люди, приехавшие, чтобы похоронить страдальцев. Они отдали дитя нашей бабушке. Настя долго болела, но Пресвятая Богородица помогла ей, правда, с тех пор девочка боялась людей. Она прожила долгую жизнь, если, конечно, это можно назвать жизнью – пережитое не давало ей покоя: она кричала по ночам, могла неделями не говорить и не любила выходить из дому. Сегодня Настасья умерла, царствие ей небесное. Отмучилась, несчастная… Не дай, Господи, никому такой доли…