Что такое любовь?

Удовлетворенность потребности признания и самовыражения – источник удивительной жизнестойкости людей, согретых взаимной любовью. Встретившие на своем жизненном пути признание и понимание себя другим человеком, такие люди способны сами дарить понимание другим, принимать людей такими, какие они есть – с их достоинствами и недостатками. Любимые и любящие, они способны любить людей. И потому любовь так жизненно необходима человеку.

На уровне удовлетворения потребностей признания и самовыражения дружба сродни любви. «Скажи мне, кто твои друзья, и я сказу тебе, кто ты» – незряшная поговорка. В ней речь тоже о преобразующем зеркале в руках у дружбы. Но отметим, что накал общения ради признания и самовыражения при дружбе не столь высок как в отношениях любви, ожидания понимания не окрашены страстностью, стыковка характеров происходит постепенно, почти незаметно, без катаклизмов, а непохожесть и непонимание легко прощаются, если они не глобальны.

«Дружба довольствуется возможным, не требуя должного» – заметил однажды Аристотель. И в этом сильнейшая сторона дружбы по сравнению с любовью. Перефразируя Аристотеля, можно сказать и так: «Любовь не довольствуется возможным, она требует должного». А должное каждый любящий строит на том идеале, который чудится ему в любимой, на том, что он от нее ожидает. Но никогда воображаемый идеал возлюбленной или возлюбленного не может полностью, во всех деталях, в каждой черточке характера, в каждом движении души другого человека совпасть с тем, что пригрезилось влюбленным. И тогда неотвратимо наступает разочарование. Дело любящих принять или не принять друг друга в действительных обликах, или обиженно отвернуться, бросив вдогонку: «Ты меня обманул!» Но это уже тема другой главы, когда мы поговорим о кризисах любви и путях их преодоления.

Можно сделать важный вывод о различиях любви и дружбы: «Глаза дружбы редко ошибаются» – отметил Вольтер. И это правда. А вот «глаза любви часто ошибаются» – и эту горькую истину познали многие любящие особенно в начале своей любви. Ведь глаза любви – особые глаза. Они видят и то, чего на самом деле нет, или, по крайней мере, еще нет – они видят идеал человека. Плохо ли это? Плохо, если глаза влюбленного ослеплены любовью и выдают желаемое за действительное. Дружба такую ошибку не сделает. Но зато, когда любовь придает глазам влюбленного особую зоркость и с высоты Любви любящий видит будущее своей возлюбленной, зрит то идеально прекрасное, что в ней таится, но еще не обнаружено никем, даже ею самой, тогда глаза любящих наделены такой творческой силой, которой дружба не обладает. Сила любви богаче и многосторонней силы дружбы в творческом преобразовании человека именно потому, что дружба довольствуется возможным, а любовь требует должного.

В способности критически отнестись к любимому любовь всегда будет ходить в ученицах у дружбы. Любви трудно восставать против недостатков любимого, ибо бунт любви оборачивается для любящего бунтаря борьбой с самим собой. Любящие едины, и то, что натворил один, болью живет в другом. Зачастую человеку даже легче осудить собственные недостатки или промахи, чем сделать то же по отношению к любимому. Такова любовь. А дружбе такое недоступно.

Поддержку людьми друг друга в отношениях дружбы подчеркивал Гете: «Истинная активная дружба состоит во взаимном поддержании. Мой друг одобряет мои намерения, а я одобряю его, и мы вместе идем вперед, хотя бы наши мысли были различны». И в любви любящие поддерживают друг друга пониманием одного другим. Но если дружба допускает «различие мыслей», то любовь то и дело посягает на «одинаковость мыслей», на полное совпадение точек зрения на самые разные проявления жизни. И в этом снова обнаруживается хрупкость любви по сравнению с дружбой. Дружба устоит при разнице жизненных позиций, если они не глобальны. Вполне могут дружить между собой горячей дружбой люди, которые по- разному относятся, например, к любви – один любвеобильный ветреник, поклонник разнообразной женской красоты, а другой – однолюб, очарованный красотой только одной единственной женщины на свете. Дружбе такая разница позиций не помеха. А любви? Соедините узами любви ветреницу и однолюба, сердцееда и скромницу – и сразу услышите громы и молнии, увидите те ливни слез, которые неизбежно обрушатся на влюбленных, поражая их любовь, или даже их самих. А тогда о какой поддержке друг друга может идти речь? Не поддержкой, а напротив сплошным «потоплением» друг друга оказывается тогда любовь для двух влюбившихся.

А дружбе такие различия не противопоказаны. Она все равно выполняет свою роль душевной палочки-выручалочки.

Нельзя сказать, что дружба так уж совсем не переделывает людей. Есть и у нее такая способность. И не случайно предостерегает Шекспир: «Глупость и мудрость с такой же легкостью схватываются, как и заразные болезни. Поэтому выбирай себе товарищей». Но в еще большей, удесятеренной степени обладает этой возможностью любовь.

•