Что такое Израиль

Назавтра, субботним днем, на улицах мало машин. Семьи с детьми гуляют в нарядных одеждах по тенистым улочкам Западного Иерусалима или по колоритным азиатским переулкам Восточного. В этот день нет ни работы, ни кино вплоть до исхода субботы. До заката мужья и жены обычно проводят время вместе, дети знакомятся даже с очень занятыми отцами. Как говорили мудрецы, «не столько сыны Израиля берегли субботу, сколько суббота берегла сынов Израиля». Иногда утверждают, что дана суббота лишь для отдыха телу. Но это не так. Этот «чудный дар Господа, что дан от любви Его великой и жалости к Израилю», по выражению Агнона, несет еще и покой душе.

Иерусалимцы любят субботу. Естественно, любят они и субботу суббот – Иом-кипур, Судный день. В этот день как никогда полны синагоги, мужчины гуляют перед ними в белых молитвенных накидках, и дети повсюду носятся на велосипедах. Вечером Иом-кипура происходит самое большое народное гулянье на тихих зеленых улицах Катамона и Слободы, ведь это день свободы от автомобилей, когда можно безбоязненно отпустить детей на улицу. Иом-кипур подходит бережливым иерусалимцам и потому, что в этот день не едят, не пьют, денег не тратят и не угощают. Получается чистое общение и радость без забот.

После Иом-кипура начинается самое лучшее время года – праздник Кущей. Почти все иерусалимцы строят себе маленькие будочки, обтянутые старыми простынями и крытые несколькими пальмовыми ветками. Тельавивцы поражаются этому зрелищу. В Кущи небо чисто и ясно, осенняя прохлада уже чувствуется в горах, самое время для длинных прогулок, которые иерусалимцы любят больше всех прочих израильтян. Погода в эту неделю бесподобная, и многие гуляют по Старому городу. Новый, западный, город полон молоденьких туристов в кипах – пожаловали прямо из Америки для ознакомления со своими еврейскими корнями.

После Кущей в город приходит зима. Холодища пронизывает кости иерусалимцев. Центрального отопления почти ни у кого нет, а там, где есть – в новых коммунальных домах, – оно обычно не работает, потому что жильцы никак не могут разделить между собой расходы на отопление. Жизнь в городе замирает, и к девяти часам вечера на улицах ни души, кроме дюжины солдат, получивших афтер, краткосрочный отпуск с учений в Иудейской пустыне. Мужчины надевают армейские дубоны, толстые куртки на поролоне, которые израильтяне Побережья носят только на резервной службе. В дубоне последний банковский клерк кажется капитаном парашютистов из фильма Менахема Голана, а Иерусалим превращается в Афулу-в-Горах, самый большой в стране «маленький городок развития». В кафе томятся без дела официантки, и только фалафельные еще как-то вытягивают благодаря резервистам и солдатам строевой службы.

Иногда иерусалимцы помоложе пересекают невидимую «зеленую черту» и оказываются у Дамасских ворот, чтобы согреться горячим сахлабом[28]. Сахлаб приправляют кокосовой стружкой и украшают алой вишней сверху. Это любимое питье иерусалимских таксистов – и гимназистов.

Иерусалим стоит на почти километровой высоте над уровнем моря, и зимой, хоть раз в году, выпадает снег. Это настоящий праздник для иерусалимцев. Никто не идет на работу, дети пропускают школу, все выходят погулять, поиграть в снежки, попытаться слепить снежную бабу. Иногда, раз в несколько лет, когда снега особенно много, он покрывает Золотой купол Храмовой горы легкой пеленой, и тогда все спешат в Старый город посмотреть на это чудо. «Горсовет» Иерусалима во главе с динамичным, похожим на Хрущева Тедди Коллеком (любимый ответ на все вопросы: «Поцелуйте меня в жопу») клянется каждый год, что в будущем году снегу не позволят остановить жизнь в городе, но, слава Богу, это у них не получается, и праздник снега так же неизбежен, как и прочие красные дни календаря. В снежный день Побережье вспоминает о Иерусалиме, сотни школьников садятся в турецкие поезда – шоссе перекрыты снегом – и едут посмотреть на белое чудо в горах.