Что смешного

Вечеринка ГРОДИ, как и всегда, проходила в арендованном зале в Сохо, который представлял собой огромное пустое помещение на третьем этаже с одним лифтом, поэтому вся охрана толпилась внизу в маленьком лобби, но как только гости поднимались наверх и двери лифта, открывшись, открывали обзор на Мартовскую Сумасшедшую вечеринку, про них тут же забывали.

Как и всегда, стены этого помещения были разрисованы работниками ГРОДИ, поэтому вокруг мелькали самые разнообразные мультипликационные сюжеты, некоторые из которых наводили на определенные мысли, тем не менее, не было ни одного пошлого рисунка. Какая-то группа, играющая, в основном, на электро-гитарах, отпугнула демонов в дальний конец зала, они играли такую музыку, которую каждый предпочел бы поскорее забыть; несколько тусовщиков танцевали, где был маленький кусочек свободного пространства, но, кажется, танцевали они вовсе не под музыку.

Большинство людей просто стояли кричали что-то друг другу на ухо, в руках напитки, и, как ни странно, в большинстве своем, напитки были безалкогольные и в жестяных банках. Активность в зале нарастала до 22.30, до того самого момента, когда двери лифта распахнулись и в зал шагнула миссис Уи, сопровождаемая совсем неприметными Фионой и Брайаном, чей костюм Преподобного Твистеда теперь на ее фоне был похож на костюм Манчкина.

Да, вот это было костюм. Неуклюжие черные ботинки на шнуровке, черная мантия, высокая черная конусообразная шляпа, огромная бородавка на носу, метла из зеленой соломы. Это была Маргарет Хэмилтон из «Волшебника страны Оз».

– И твоей собачонке тоже достанется!– крикнула она, когда открылись двери лифта. Таким образом она громко заявила о своем присутствии.

Это произвело фурор. По залу пробежала дрожь, и все, словно примагниченные, обернулись в ее сторону. Люди начали собираться вокруг нее, ей аплодировали, пытались с ней заговорить, предложили напиток, как минимум, раз тридцать. Единственным омрачающим моментом во всем это была попытка той самой группы сыграть песню «Над радугой», но, к счастью, никто не понял, что это была именно эта песня.

Первая волна восхищения и восторга спала, вечеринка, можно сказать, вернулась на круги своя; разница была лишь в атмосфере до и после появления миссис Уи, потому как теперь легкое волнение среди гостей не проходило. Не каждую вечеринку появляется злая ведьма с Запада, один из самых любимых среди народа злобных персонажей поп-культуры.

Когда буря внимания прошла, гости вернулись к своим привычным занятиям, танцам и разговорам, а группа продолжила коверкать хорошие песни, миссис Уи повернулась к своим спутникам, всучила свою метлу Фионе и сказала:

- Держи,– затем повернулась к Брайану и ему сказала,– а ты держи меня. Я хочу танцевать.

– Да, мэм. Брайан так вытаращил глаза от удивления, что даже забыл бросить свой отточенный хищный взгляд.

Когда эти двое ушли, Фиона вынуждена была признать, что, в качестве пары или не пары, они органично смотрелись на танцполе – злая ведьма и злой священник. Миссис Уи танцевала так, как танцевали много лет назад в восточном Коннектикуте, Брайан – как будто научился танцевать на задворках окраин южного Нью-Джерси. Тем не менее, каким-то странным образом, это выглядело очень даже неплохо.

Фиона стояла и смотрела, не понимая, что она чувствует по этому поводу. Тут к ней подошел какой-то парень, бросил взгляд на метлу и спросил:

- Через окна влетаешь?

– Ха-ха,– без улыбки на лице ответила она и ушла искать бар. Теперь она поняла, что она чувствовала – она чувствовала себя брошенной.

Чуть позже Брайан все же потанцевал и с Фионой, медленный танец, во время которого он сказал:

- А миссис Уи та еще штучка. Его хищный взгляд вернулся, от чего его фраза приобрела странный оттенок.

– Никогда бы не подумала,– ответила Фиона,– что она умеет танцевать.

– Ах, ну да, она же походит из мира привилегированных,– вспомнил он. – Они изучают всякие там социальные штуки, как будто они аристократы. И танцы они называют «приемами». .

– Все называют танцы «приемами» .

– Только не здесь.

– Это точно,– согласилась она.

Кое-что еще ей пришлось признать для самой себя, хотя вслух она это не озвучила: и хотя сама идея вечеринки ГРОДИ была стара как мир, в этом году все было как-то более добросовестно подготовлено, было более интересно, больше веселья. Это была все та же непонятная толпа, неопытные сотрудники фирмы терялись где-то в их потоке. Двадцатилетние гости были одеты, в основном, в костюмы Х-менов или Баффи, тридцатилетние – в более креативные версии пугала или Мессалины, сорокалетние – с клыками или масками арлекина, пятидесятилетние – в красных галстуках-бабочках или костюмах моряка, шестилесяилетние – как будто вообще собрались на совершенно другую вечеринку… Тем не менее, в этом году вечеринка не казалось ненастоящей и напряженной, напротив, казалось, будто после долгой зимы люди, наконец, расправили крылья.