Что не так с этим миром

Но не только писатели вроде Метерлинка повлияли на нас с помощью таких странных эстетических ассоциаций: у бизнеса тоже есть этическая сторона. Результатом книги Метерлинка о пчелах было восхищение их коллективной духовностью, можно даже сказать, зависть к тому, что они живут только ради Души Улья, как выражается Метерлинк. И это восхищение общественной моралью насекомых проявляется у многих других современных писателей в различных местах и формах; в теории Бенджамина Кидда[189] о жизни только ради эволюционного будущего нашей расы и в большом интересе некоторых социалистов к муравьям, которых они, как я полагаю, обычно предпочитают пчелам, потому что муравьи не так ярко окрашены. Не в последнюю очередь среди сотен свидетельств этого расплывчатого насекомопоклонства – потоки лести, льющиеся современными людьми в адрес энергичной нации Дальнего Востока, о которой говорят, что «Патриотизм – ее единственная религия» или, другими словами, что она живет только ради Души Улья. Когда через много веков христианский мир станет слабым, болезненным или скептическим, а таинственная Азия начнет надвигаться на нас своим неведомым населением и изливаться на запад, как темная движущаяся материя, будет уместно сравнить это вторжение с нашествием вшей или бесконечной армии саранчи. Восточные армии действительно походили на насекомых: в своей слепой, суетной разрушительности, в черном нигилизме мировоззрения, в ненавистном безразличии к личной жизни и любви, в низменной вере в числа, в пессимистическом мужестве и атеистическом патриотизме всадники и захватчики Востока действительно схожи с теми, кто пресмыкается на земле. Но, думаю, никогда раньше христиане не называли турок саранчой, считая это комплиментом. Теперь впервые мы поклоняемся, а не только боимся; и с восхищением следим за этой огромной фигурой, выдвигающейся из обширной и туманной области Азии, едва различимой среди таинственных облаков крылатых существ, нависших над опустошенными землями, переполняющих небеса, как гром, и обесцвечивающих их, как дождь: Вельзевул, Повелитель мух.

Сопротивляясь этой ужасной теории Души Улья, мы, христиане, выступаем не за себя, а за все человечество: за основную и уникальную человеческую идею о том, что один хороший и счастливый человек – самоцель, что душу стоит спасать. Более того, тем, кто любит такие биологические фантазии, можно было бы ответить, что мы выступаем как вожди и защитники целой части природы, князья дома, чей отличительный знак – позвоночник, мы отстаиваем молоко матери и отвагу ее странствующего детеныша, мы говорим от имени трогательного рыцарства собаки, игривости и своенравия кошек, спокойной привязанности лошади, одиночества льва. Однако более уместно утверждать, что прославление общества в том виде, в каком оно имеется у насекомых, означает преобразование и растворение одной из черт, которые были особенными символами человека. В облаке и смятении мух и пчел меркнет, и теряется, и постепенно исчезает идея человеческой семьи. Улей стал больше дома, пчелы уничтожают своих властителей; что оставила саранча, то доела гусеница; а маленький домик и сад нашего друга Джонса совсем плох.

II. Логическая ошибка подставки для зонтиков